– А он не любит сдаваться, – Ги де Монтегю переглянулся со своим другом, который и ответил своему сыну.
– Умереть с честью в бою!
– А как бы ты поступил? – спросил у Филиппа Ги де Монтегю.
На губах Филиппа появилась озорная улыбка.
– Как с отцом, – последовал ответ, приведший к общему хохоту.
– Похоже, сегодня вы не собираетесь обедать, – раздался рядом с ними недовольный голос графини д'Арманьяк.
Рыцари разом замолкли при появлении молодой женщины в черном платье с накинутым на голову темным платком. Почтительно расступившись, они пропустили графиню к сыну. Филипп с явным недовольством взирал на свою мать.
– Нет. – отрезал Филипп. – Я не голоден. Повернувшись к матери спиной, он собрался было заговорить с Ги де Монтегю, но в этот момент граф взял его за ухо и повернул лицом к матери.
– Изволь вежливо разговаривать со своей матерью. Кривясь от боли, Филипп скороговоркой произнес:
– Дорогая матушка, я не голоден. Так лучше?
– Намного, – признал граф, – однако пообедать тебе все же придется.
Граф легонько подтолкнул сына в спину. Не смея прекословить отцу, Филипп поплелся за матерью. Едва граф собрался возобновить тренировку с Монтегю, как со стены, окружающей замок, раздался голос одного из стражников.
– Гонец от герцогини Орлеанской!
Граф недоуменно посмотрел на своего друга Ги де Монтегю, не понимая, что могло заставить сестру направить гонца, затем, чуть помедлив, громко крикнул:
– Откройте ворота. Впустите гонца.
Пока граф в недоумении тер затылок, пытаясь разгадать причину появления гонца, ворота отворились, пропуская запыленного всадника. Гонец остановил коня в нескольких шагах от графа. Спрыгнув с коня, он твердым шагом подошел к графу и, преклонив одно колено, протянул запечатанное письмо.
– Монсеньору от герцогини Орлеанской.
Граф д'Арманьяк сломал печать, развернул письмо и начал читать. По мере того как он читал, лицо его становилось все мрачнее. Монтегю с тревогой наблюдал за ним, догадываясь, что он получил неприятное известие. Когда граф закончил читать, его лицо напоминало грозовую тучу. Граф свернул письмо и обратился к гонцу.
– Вам дадут денег и свежую лошадь. Немедленно отправляйтесь обратно в Париж и известите герцогиню Орлеанскую о моем скором приезде. Она ничего не должна предпринимать, пока мы не встретимся. Передайте все на словах.
Гонец поклонился.
– Слушаюсь, монсеньор.
Граф Арманьяк отвел Монтегю в сторону на расстояние, достаточное, чтобы их не слышали остальные. Поведение графа не на шутку обеспокоило Монтегю.
– Что случилось? – встревоженно спросил он. Еще раз, перечитав письмо, граф молча протянул его своему другу. Ги де Монтегю внимательно изучил содержание письма. Лицо его после чтения письма мало чем отличалось от лица графа.
– Я не понимаю, – Монтегю протянул письмо обратно графу, – как такое могло случиться? Брат короля! Нотабль! И зарезан, словно бездомный нищий! Случайность?
– Не знаю!
Граф сосредоточенно размышлял.
– Я пытаюсь понять, каким образом могло произойти это несчастье. Герцог Орлеанский был весьма значимой личностью во Франции. Принц крови, вряд ли кто-либо осмелился его убить. Во всяком случае, я таких людей не знаю. Потом, само убийство – таким образом убивали ничего не значащих людей, но не принцев. Возможно, его приняли за одного из них. Чем еще можно объяснить это подлое убийство?
Ход рассуждений графа был прерван новым криком стражника.
– Гонец!
– Еще один, – пробормотал себе под нос граф д'Арманьяк, – да что, черт побери, происходит в Париже? Впустите его.
Всадник въехал в ворота, передал письмо одному из стражников и тут же, развернув коня, поскакал обратно. Охваченный нетерпением, граф сам бросился к стражнику и чуть ли не вырвал письмо из его рук. На письме не было печати. Повертев его в руках, граф вскрыл письмо. Ему понадобилось меньше минуты, чтобы прочитать письмо неизвестного. Закончив чтение, граф издал вопль ярости.
– Подлец! Грязный убийца!
Ги де Монтегю взял из его рук письмо, содержание которого мы приводим ниже.
«Монсеньор! Невольно я подслушал разговор герцога Бургундского с человеком, чье имя мне не известно. В разговоре речь шла об убийстве герцога Орлеанского. Вначале я не придал значения услышанному, но узнав, что герцога Орлеанского подло убили, я принял решение немедленно сообщить вам о некоторых подробностях подслушанного мной разговора. Герцог Бургундский сказал: „Убейте герцога ночью, когда он будет возвращаться от королевы!“ Я не могу назвать вам свое имя, но скажу, что являюсь лицом, приближенным к герцогу Бургундскому. Вы – единственный человек, способный покарать убийцу. Именно это обстоятельство заставило меня обратиться к вам.
Ваш преданный слуга.
P.S. Если монсеньор сомневается в искренности моих слов, сообщаю вам, что в настоящий момент герцог Бургундский покинул Париж и направился во Фландрию».
Граф д'Арманьяк вместе со своим другом детства и ближайшим соратником прошли в кабинет. Оба прекрасно осознавали, насколько серьёзно складываются обстоятельства после убийства герцога Орлеанского. Положение во Франции могло измениться в худшую для них сторону со дня на день. Герцог Орлеанский возглавлял партию Арманьяков. Убив его, герцог Бургундский не мог не осознавать, что тем самым объявляет войну всем Арманьякам. Все эти мысли пронеслись в голове графа в течение нескольких мгновений.
– Я хочу выслушать тебя, Ги, – граф, привыкший делить всё со своим другом, невесело. посмотрел на него, – что ты обо всём этом думаешь?
Ги де Монтегю поджал губы, сосредоточенно размышляя.
– Если письмо правдиво, – после короткого молчания заговорил Ги де Монтегю, – тут и думать не о чем. Убийца должен понести заслуженное наказание.
– Оно правдиво, – уверенно заговорил граф д'Арманьяк, – посуди сам, кто ещё кроме герцога Бургундского способен на убийство герцога Орлеанского? Лишь один обладает достаточной властью и силой для того, чтобы думать, что это убийство сойдёт ему с рук. К тому же ни для кого не секрет, что мы давно враждуем с Бургундией. И последнее обстоятельство – герцог Орлеанский был помехой для герцога Бургундского, который только и мечтает заполучить регентство и стать единоличным правителем во Франции.
– Всё сходится, – не мог не согласиться Монтегю, – и теперь, когда герцога Орлеанского больше нет, а король представляет собой весьма жалкое зрелище – путь для герцога Бургундского свободен…
– Если мы не помешаем!
Слова графа вызвали у Монтегю понимающую улыбку.
– Сто рыцарей достаточно?
