– Да, месье.
– Желающих занять акции много?
Когда начинается обвал, к крупным игрокам присоединяются и мелкие.
– В очередь выстроились.
Мишель стоял в расслабленной позе, спокойно ожидая дальнейших приказаний. Операция проходила в полном соответствии с первоначальным планом, и поводов для беспокойства не было.
– Объемы большие?
– Почти тридцать миллионов.
Исайя присвистнул. Первоначальная цифра на момент начала операции не превышала десяти миллионов франков. Текущая означало одно: комбинация удалась. Такого количества акций просто не существовало физически. Выкупая собственные бумаги и тут же отдавая их взаймы, банк выстраивал элементарную пирамиду.
– Газетчикам – отбой! – жестко приказал Исайя. – С утра начинаем массированный выкуп. Не забудь предупредить Петербург…
Вполне хватило слухов и дезинформации. Статьи не понадобились. Утром следующего дня паническая распродажа Банка дю Монд внезапно прекратилась. Рынок начинает рост не когда возобновляются покупки, а когда прекращаются продажи.
Медведи судорожно начали фиксировать прибыль, пытаясь откупить акции. Предложений на продажу не было. Котировки стремительно взлетели вверх.
* * *
Петербург. 23 сентября. 1898 год. Выборгская набережная. Частный особняк. 05:45
Телефонный звонок раздался в неурочное время. В такие часы имеют обыкновение поступать неприятные известия, и Нобель быстро поднял трубку, внутренне приготовившись к самому худшему.
– Доброе утро, Эммануил Людвигович! – раздался веселый голос его компаньона.
Он кинул быстрый взгляд в сторону темного окна и усмехнулся:
– Скорее ночь, Денис Иванович.
В голову закралась мысль, что собеседник телефонирует ему с какой-нибудь разудалой пирушки.
– Хочу порадовать вас хорошей новостью.
Молодой человек не обратил никакого внимания на легкую иронию и продолжал разговор спокойным тоном.
– Я вас внимательно слушаю.
– Отдавайте приказ на срочную продажу Deutsche Bank.
– К чему такая поспешность?
– К сожалению, депеша запоздала. Где-то произошел обрыв связи.
Технические сбои случаются в любой эпохе.
– Вы уверены, что котировки пойдут вниз?
– Не просто уверен – я это знаю.
Нобель на секунду задумался: информированность собеседника частенько ставила его в тупик.
– Когда рекомендуете начинать?
– Сразу с открытия торгов. В обед информация станет секретом Полишинеля…
Неудачная спекуляция в крупной игре всегда влечет за собой проблемы для собственных активов. Немецкий банк исключением не стал.
* * *
Франкфурт-на-Майне. 23 сентября. 1898 год. Штаб-квартира Deutsche Bank. 11:00
– Это опечатка? – с надеждой в голосе спросил Шнитке.
Доверенный помощник сокрушенно мотнул головой.
– Двадцать франков за акцию?! На какую сумму мы заняли акций?
– Двадцать пять миллионов франков.
– Средний ценник?
– Шесть франков за бумагу.
– Чем они думали у себя в Париже?!
Напоминать, что неограниченный лимит разрешил сам Карл Шнитке, помощник не стал.
– Получается, что по текущему курсу мы должны выкупить акций более чем на восемьдесят миллионов?
– На продажу нет ни одной. Придется договариваться с Банком дю Монд.
Голос звучал сухо и безразлично – других вариантов не было. Каждый день просрочки приносил убытки – акции давались взаймы под немалый процент.
Шнитке продолжал сокрушаться:
– Почти шестьдесят миллионов чистого убытка!
Помощник неопределенно пожал плечами: один проиграл, другой выиграл. К таким вещам он относился философски – не повезло в этот раз, повезет в следующий. Рынок гибок.
После обеда неудачная спекуляция немецкого банка стала известна всем участникам биржевых игр. Котировки Deutsche Bank начали уверенное движение вниз. Помощник заместителя управляющего ошибся – в следующий раз им опять не повезло.
Париж. 15 апреля. 2009 год
В ходе ожесточенных боев арабские повстанцы прорвали последний рубеж на подступах к столице. Регулярные войска французской армии беспорядочно покидают город…
«L’Express», Франция
* * *
Петербург. 10 декабря. 1899 год. Выборгская набережная. Частный особняк
Юлька бесшумно вошла в кабинет и с порога заявила:
– Телефонировала княжна Мэри. Знаешь, что она сообщила мне по секрету?
Последовала интригующая пауза. Денис оторвался от документов и с интересом посмотрел на нее: неведомый секрет обсуждался минимум два часа – именно столько времени был занят домашний телефон.
– Что знают двое, знает свинья.
Он вслух процитировал группенфюрера СС. Негромко – девушка не услышала и продолжала выжидательно смотреть.
– И что тебе принесла на хвосте любимая фрейлина императрицы?
Юлька нахмурила брови и поджала губы: тон ей не понравился. Но весть рвалась наружу, и она не выдержала – гордо вскинув подборок, звонко и торжественно возвестила:
– Высочайшим указом за особые заслуги перед Отечеством купцу первой гильдии Черникову Денису Ивановичу присвоено звание потомственного Почетного гражданина.
Награде Денис не удивился. Полгода назад Министерство финансов создало интервенционный биржевой синдикат для поддержки котировок российских предприятий. В состав пула вошел и Первый Купеческий. Совместный капитал составил почти десять миллионов рублей, часть из которых внес Государственный банк.
Благое начинание, как это часто бывает, вылилось в примитивную спекуляцию. Во главе синдиката оказалось несколько петербургских банкиров, которые в течение четырех часов в день, полагавшихся на собрание, определяли список поддерживаемых ценных бумаг. Через агентов они сообщали участникам биржевых торгов о решениях синдиката – те же быстро скупали указанные бумаги и предлагали их к последующей продаже синдикату по более высоким ценам.
Он поднялся из-за стола, подошел к камину и подбросил в огонь несколько березовых поленьев. Язычки пламени, показавшись на мгновение, неохотно лизнули поданное блюдо, и спрятались обратно. Денис нахмурился и повернулся к девушке:
– Юля, может, тебе уехать на некоторое время в Москву? Погостишь у дядюшки.
– Я тебе надоела? Ты завел любовницу? Кто она? Я ее знаю?
Вопросы сыпались градом. Черные глаза любимой наполнились слезами, а губы предательски задрожали.
– Не говори глупостей. Кроме тебя, мне никто не нужен!
Денис крепко прижал девушку к себе и ласково потерся носом о волосы, вдохнув привычный аромат фиалок.
– Тогда зачем ты мне предлагаешь уехать?
Через неделю основная операция войдет в финальную стадию. Пугать девушку он не хотел, но опасность физического противодействия полностью исключать не стоило. Был и еще один резон. И, как это часто бывает, гениальная мысль посетила его в самый последний момент.
