Они приободрились, провожая взором серебряное пятнышко, направляющееся к Огненной Горе.
Прошло некоторое время, и пятнышко стало исчезать, теряясь в небе. Вдруг они увидели, как лодка богов, похожая на волшебную птицу, приблизилась к выбрасывающей из себя дым и искры Огненной Горе, потом на какое-то мгновение заколебалась и упала в дым.
— Бог ушел в землю! — прошептал Утнапиштим.
И тут же послышался отдаленный глухой грохот. Из горы, куда упала лодка, брызнул сноп огня, искр и дыма. Дым быстро вырастал в хорошо видимый издалека столб, затем верхушка его раздулась, превратившись в огромный гриб, закрывший вскоре весь горизонт. Вершина горы раскололась, и из огромной расщелины (путешественники хорошо знали Огненную Гору и с ужасом смотрели на нее) потекло нечто похожее то на серебряно-стеклянную, то на раскаленно-медную огненную воду. Вскоре последовал другой страшный грохот, столь же приглушенный и далекий. Часть горы обрушилась в море. Суда, подгоняемые спокойным южным ветерком, медленно приближались к Огненной Горе. Вдруг Утнапиштим сообразил, куда они направляются, и громким голосом приказал убирать паруса. Но в этот момент с северной стороны на лодку налетел дикий шквал, который затем повернул на восток. Ветер заревел, словно тысяча раненых зверей. Море задрожало, вскинув волны до самого неба. Два суденышка, готовые вот-вот развалиться, вертелись на гривах огромных волн. Солнце, начавшее было светить, так и не взошло. Теперь должен был бы быть день, но свет виднелся лишь на востоке в виде тонкой полоски. Рабы на лодках подумали, что их бог, погружаясь под землю, остановил солнце.
Они всё дальше и дальше уплывали от Атлантиды, им нечем было противостоять ветру, да и не хотелось приближаться к расколовшейся Огненной Горе.
Через несколько часов (никто не знал, через сколько именно) снова раздались взрывы, но только теперь они, казалось, исходили со дна моря. Путешественники с удивлением заметили, как снопы черного и красного дыма стали подниматься в западной стороне. Море взбесилось. Дикий ветер гнал суда на восток, бросал их с одной вершины огромной волны на другую. Небо стало черным. Море потемнело. Огни на мачтах давно потухли. Море и ветер превратили путешественников в беспомощные, слепые существа. В конце концов одна из лодок развалилась, и волны проглотили людей. Только чудо могло спасти их от безудержного гнева разбушевавшейся водной стихии.
Уцелевшее судно еще долго плыло по бушующим волнам (вероятно, прошли день и ночь), прежде чем люди снова увидели свет. Они со страхом посмотрели назад. Над ними был день, а на западе стояла темная ночь. Ничего не было видно. Только на следующую ночь оставшиеся в живых на потрепанной лодке путешественники увидели между западом и севером огромную, летящую В небо звезду, где затем она остановилась на некоторое время, словно гигантский открытый глаз.
— Боги поднялись на небо! — проговорил Мпунзи.
— Они бросили нас! — сказал Утпапиштим с удивлением и грустью.
Их судно продолжало носить по волнам, словно скорлупку. Вода перекатывалась через людей, их нещадно хлестал ветер. Парус был разорван в клочья. Они плыли на восток, потеряв счет дням и ночам. Однажды утром рулевой, хорошо знавший эти моря, взглянув на север, воскликнул от удивления:
— Знаете, где мы?
На судне остались лишь рулевой, Утпапиштим, раб с черной бородой с далекого острова да Мпунзи. О других никто ничего не знал. Повернув голову в сторону, куда указывал рулевой, они увидели вдали на юге зеленый берег с многочисленными протоками какой-то реки.
— Там Та Кемет! — добавил он с еще большим удивлением.
— Да ты с ума сошел! — крикнул Утнапиштим. — Какая там Та Кемет! Уж не думаешь ли ты, что мы летели по воздуху? А где тогда Столбы Мелкарта?
Рулевой оторопело пожал плечами.
— Не знаю… — сказал он, немного помолчав. — Я смотрел по звездам, и мы какое-то время двигались на восток, вот уж четыре ночи как я все время жду появления Столбов Мелкарта. И все-таки мы проплыли мимо, не заметив их.
— Как! — воскликнул Утнапиштим. — А может быть, мы проплыли через них? Там ведь пролив… Уж не хочешь ли ты сказать, что их покрыла вода?
— Не знаю! — произнес рулевой, и в его голосе прозвучало недоумение, потом он умолк.
Их разбитое судно с разорванным в клочья парусом теперь еле держалось на едва успокоившейся воде. Рукава впадающей на юге реки действительно были протоками реки Хапи.
Так, латая и перелатывая остатки паруса, путешественники проплыли еще два или три дня. Ночами время от времени они видели звезду, похожую на светящийся глаз. Их жалкое суденышко, на котором в иное время никто бы не отважился уходить далеко от берега, плыло, жалобно поскрипывая сочленениями. Однажды, когда судно достигло берега, рабы решили не плыть на нем дальше к берегам страны Та Кемет. Им хотелось избавиться от всего, что могло напомнить им об Атлантиде.
Бросив на произвол волн то, что осталось от судна, четверо бывших рабов разошлись в разные стороны. Мпунзи и рулевой пошли на юг, так как полагали, что, обойдя Та Кемет, смогут дойти до своей страны. Человек с черной бородой познакомился с купцом с его острова. Утнапиштим пошел на восток, в свою страну, находящуюся между двумя большими реками, несущими свои воды по богатой земле, где находился город Урук. В каждом городе, в котором приходилось бывать Утнапиштиму, он рассказывал об исчезновении далекой Атлантиды, о том, что только он один остался в живых. Дополняя при этом виденное в действительности придуманными им образами, он говорил:
— Целый день дул южный ветер. Он поднял огромные, как горы, волны. Они обрушивались на людей столь же беспощадно, как и война. Один не видел другого. Исчезло небо. Боги испугались такого потопа и бежали. Они вознеслись на свое небо, (Утнапиштим предположил, что серебряная башня, которую он видел на вершине, поднялась на небо и превратилась в ту самую странную звезду, которая много раз появлялась во время странствований по морю.) Шесть дней и ночей продолжался потоп. Ветер поднимал страшные волны. А на седьмой день бушующая вода стала ослабевать, как утихает сражение солдат. Море успокоилось, вошло в свои берега, потоп прекратился. Я обратил внимание на погоду: стало спокойно, но людей этой страны на западе уже не было, они превратились в глину и провалились в море. Свет упал мне на лицо, я сел и заплакал. И только через двенадцать дней я увидел землю и берег. Лодка врезалась в дно и встала как вкопанная. День, два простояла она так, не шелохнувшись. Прошел третий, четвертый, пятый, шестой день, а лодка стоит и стоит. (Утнапиштим знал, что никто не видел ее искалеченного остова, выброшенного морем на берег, и рассказ его складывался сам по себе, так что в конце концов он сам поверил в него.) А когда пришел седьмой день, я посмотрел за борт и увидел спокойную воду и тихую землю. Я сошел на берег и в благодарность принес жертву богам, которые спасли меня…
