Окрыленный таким успехом, он, отпуская ее, предупредил, что в следующий раз он ей покажет другой культовый обряд, который интимнейшим образом соединит их в жертвоприношении пред Господом. Когда он описал, в каком ритуале им предстоит слиться, Соня побледнела и в смятении бросилась наутек.
Это его не беспокоило, вернется. Она никогда еще ни в чем ему не отказывала. В этот вечер надо быстренько закруглиться, чтобы после собрания пораньше вернуться домой, где его ждут долгие и кропотливые приготовления. Он встал, прокашлялся:
— Братья мои, текущая миссия принимает неожиданный и весьма, удовлетворительный оборот Я устроил так, чтобы Лев Бариона, который сей час дает в Академии Святой Цецилии серию концертов, встретился с отцом Нилом. Сказать по правде, мое вмешательство было излишним, израильтянин и сам планировал выйти на контакт нашим монахом. Это показывает, до какой степени Моссад — да, и он тоже! — интересуется его изысканиями. Короче, они встретились, и Лев выложил этому безобидному интеллектуалу информацию, за которой мы так долго гоняемся. Послание тринадцатого апостола не исчезло. Один экземпляр сохранился, и он, без сомнения, находится Ватикане.
Собрание зашевелилось. Один из Двенадцати приподнял согласно правилам сложенные руки на столом:
— Как такое возможно? Мы подозревали, что один экземпляр мог ускользнуть от наших глаз, но чтобы… В Ватикане, вы уверены?
— Мы здесь находимся в самом сердце христианского мира, отсюда простирается во все концы света гигантская сеть. В конце концов рано ил поздно все приходит сюда, в Ватикан, в том числе манускрипты и древние тексты, обнаружении где – либо, так, судя по всему, произошло и на се: раз. Лев Бариона не просто так подбросил французу эту информацию, он наверняка рассчитывав! что любознательный отец Нил сам приведет его этому документу, завладеть которым евреи жаждут не меньше нашего.
— Брат ректор, разве нам так уж необходимо рисковать, допуская эксгумацию этого послания? Забвение всегда было самым действенным оружием церкви в ее борьбе с тринадцатым апостолом. Не лучше ли просто поддерживать и дальше эту целительную амнезию?
Этот вопрос послужил ректору удобным поводом напомнить Одиннадцати о величии их задачи. Он торжественно протянул вперед правую руку, сверкнув зеленым камнем перстня.
— После Тридентского собора святой Пий V, он же доминиканец Антонио Гислиери, ужаснувшись тому, как ослабела католическая церковь, о крушении которой уже было объявлено вслух, сделал все, чтобы спасти ее. Самая зловещая угроза исходила не от бунта Лютера. Гораздо страшнее был стародавний слух, задушить который не смогла даже инквизиция: дескать, могила, где упокоились останки Христа, существует и находится где – то в пустыне на Ближнем Востоке. В утраченном послании свидетеля, присутствовавшего при последних минутах Господа нашего, утверждается, что Иисус не воскресал, а был погребен ессеями где – то в тех краях. Все это вы знаете, не так ли?
Одиннадцать дружно закивали.
— Прежде чем стать папой, Гислиери был великим инквизитором, он знакомился с материалами допросов заключенных, заживо сожженных потом за ересь, просматривал кое – какие протоколы процесса тамплиеров — все эти документы ныне утрачены. Убедившись, что могила Иисуса существует, он понял, что если весть об этом дойдет до мира, то это необратимо станет концом церкви. И вот тогда, в 1570 году, он создал наш Союз, чтобы вечно хранить тайну этой могилы.
Все это так же было известно его слушателям Угадывая их нетерпение, ректор поднял руку, i перстень снова блеснул в направленном луче прожектора.
— Гислиери приказал выточить из чистейшее гелиотропа этот епископский перстень в форме гроба. С тех пор он каждому новому ректору снявшему его с пальца своего мертвого предшественника напоминает своей формой, в чем наша миссия: действовать так, чтобы гроб, содержащий кости того кто был распят в Иерусалиме, никогда не был обнаружен.
— Но если отголоски послания тринадцатой апостола и доносятся сквозь века, ничто не доказывает, что там содержится точное указание местоположение этой могилы. Пустыня огромна и за прошедшие века песком все занесло!
— Действительно, могиле Иисуса ничто не угрожает, пока по пустыне бродят одни лишь верблюды. Но завоевание космоса дало в руки рода людского чрезвычайно усовершенствованные средства для поиска. Если можно определить русла, по которым на далеком Марсе в незапамятные времена текла вода, то вполне реально обнаружить все, в том числе и занесенные песком захоронения в пустыне Негев или в Идумее. Такого будущий папа Гислиери даже вообразить тогда не мог. Едва лишь известие о существовании могилы будет опубликовано, сотни самолетов, снабженных радарами иле космическими зондами, начнут прочесывать пустыню от Иерусалима до Красного моря. Вторжение космических технологий создало новую опасность, от которой нам никуда не деться. Нам нужно завладеть этим документом, да поскорее, раз израильтяне вышли на его след.
Он благоговейно поднес к устам гелиотроповый гробик, потом спрятал руки в длинные рукава своего балахона.
— Этот документ необходимо навеки спрятать в сундуке, который перед нами. Им нужно завладеть не только затем, чтобы его не получили наши враги. Благодаря ему мы сможем располагать в дальнейшем финансовыми возможностями, которые дадут нам возможность положить конец отклонениям Запада от должного пути. Вы знаете, каким образом тамплиеры смогли приобрести свои громадные богатства, — об этом нам напоминает реликвия, которой мы поклоняемся каждую пятницу, если она приходится на 13 число. Это богатство может стать нашим, и мы его используем, чтобы уберечь божественный образ Господа нашего.
— Что вы предлагаете, брат ректор?
— Отец Нил идет по следу, который в конечном счете может оказаться правильным, предоставим ему продолжать поиски. Я усилил надзор за ним, если он достигнет цели, мы первыми узнаем об этом. А потом…
Ректор не счел нужным договорить фразу. То, что будет «потом», уже повторялось много раз в подвалах инквизиции, стены которых видели столько страданий, и на кострах, освещавших христианский мир на всем протяжении его истории. Насчет «потом» им опыта не занимать. В данном случае изменится лишь способ осуществления извечного действа. Отца Нила не сожгут принародно на площади, как не сделали этого и с отцом Андреем.
Лучи солнца ласкали плиты двора бельведера, когда Нил и Лиланд вошли туда. Испытывая облегчение после недавнего откровенного разговора, американец снова обрел свою былую жизнерадостность, и они всю дорогу проговорили, как в золотую пору своего римского студенчества. Когда подошли к дверям книгохранилища, на часах уже было десять.
