Семпроний коротко вздохнул:
— Этот вариант не пройдет. Я же говорил тебе, что Рим не примет твоих условий.
— Тогда ты должен убедить в этом императора. Как я понимаю, ты с юных лет натаскан в риторике. Причем, вне всякого сомнения, учил тебя ей какой-нибудь дорогой греческий раб. Теперь тебе представляется возможность использовать свои знания для благой цели. От этого зависит твоя жизнь.
— Это нелепо. Я не могу принять твои требования. И ты знаешь это, — Семпроний остановился и набрал полную грудь воздуха. — А теперь дай мне высказать мои требования. Первое: вы складываете оружие и сдаетесь. Второе: называете мне своих главарей. Третье: все прочие рабы должны незамедлительно вернуться к своим хозяевам. В свой черед, я отошлю тебя и прочих главарей в Рим, чтобы император и сенат вынесли вам приговор. Со своей стороны я использую все юридически доступные мне средства, чтобы уменьшить наказание рабам, добровольно вернувшимся к своим хозяевам.
Аякс невозмутимо рассматривал римлянина. Он предвидел высокомерный тон Семпрония и отказ на все его требования. Наступало время продемонстрировать этим римлянам, какая опасность им угрожает.
— Сенатор, твои требования для меня столь же неприемлемы, как мои для тебя. Однако между нами есть разница, и заключается она в том, что положение не позволяет тебе требовать чего-то от нас. — Аякс повернулся в седле и крикнул своим людям: — Хилон! Гони телегу сюда!
Линия всадников расступилась, пропуская вперед тяжелый крытый воз, в который были запряжены две пары волов. Рядом с возницей на передке сидел человек, буквально покрытый грязью. Туника его превратилась в лохмотья, обнажившаяся кожа была покрыта, помимо грязи и крови, ранами и синяками. Он был прикован к возу за руки и за ноги, голова свисала на грудь.
— Что это? — спросил Семпроний.
Аякс повернулся к нему.
— Наверное, ты удивлялся тому, что мы не пошли на Гортину сразу после удачной засады. Я привез ответ в этом фургоне. Видишь ли, моя армия обошла Гортину стороной, ночью, восемь дней назад. Вместо твоего города мы двинулись на Маталу. Командир тамошнего римского гарнизона оказался таким же надменным, как и ты, Семпроний. Он успел собрать большую часть своих людей на акрополе. Тех, кто остался в лагере возле стен города, мы предали мечу. Я послал вестника к воротам акрополя, потребовав его сдачи. Я сказал твоему центуриону Портиллусу, что на акрополе мне нужна только еда, а не он и его люди. Сдавшись, они могут идти на все четыре стороны. Но, если он не откроет ворота акрополя в течение двух дней, я возьму его штурмом и перебью всех, кого найду внутри стен. С радостью скажу, что Портиллус оценил мое предложение и сдался на следующий день… — Аякс умолк, так как грохочущий на камнях воз повернул к городу боком и остановился чуть сзади его. Ощутив трупную вонь и услышав за спиной жужжание мух, он продолжил: — Правда, к прискорбию людей Маталы, мне показалось необходимым сделать из них пример для вас, — чтобы вы поняли, как важно в точности следовать моим указаниям.
— И что же ты с ними сделал? — спросил остававшийся позади Семпрония центурион.
— Только то, что было необходимо. Я вывел гарнизон и горожан из города и приказал своим людям убить их.
Семпроний покачал головой:
— Ты лжешь.
— Я предусмотрел такую реакцию. И посему привез доказательства. Хилон, сними покрывало.
Морща нос от отвращения, Хилон послал коня к борту воза и взялся за угол покрова. Могучим усилием он сдернул ткань с воза на землю. Клубящаяся туча насекомых взмыла в вечерний воздух. Прикрыв рот ладонью, Семпроний отступил на шаг. Ближайший из ауксилариев заглянул в воз и согнулся в блевоте. Аякс с тихим удовлетворением смотрел на реакцию римлян на нагруженный отрубленными головами воз.
— Вот все, что осталось от солдат Двенадцатой Испанской. Остальных мы бросили на прокорм псам и воронам. — Аякс повернулся к вознице фургона и указал ему на прикованного рядом человека. — Освободи его! А потом оставь здесь фургон и возвратись в лагерь.
— Да, полководец, — ответил возница и нырнул под скамью, освобождая чеки, удерживавшие оковы. Закончив с делом, он столкнул со скамьи несчастного, мешком повалившегося на землю и застонавшего.
— Вставай! — приказал Аякс.
Пригнувшись в седле, Хилон схватил узника за волосы и рывком поднял его на ноги. Получив пинок от Хилона, пленник шагнул к Аяксу и двум римлянам.
— Сейчас трудно узнать этого человека, — Аякс с пренебрежением посмотрел на римлян, — однако, полагаю, вы узнали центуриона Портиллуса, бывшего командира гарнизона Маталы. Я решил пощадить его, чтобы он мог подтвердить мои слова. Вот, сенатор, получай твоего узника.
Хилон толкнул Портиллуса в сторону Семпрония, который невольно отшатнулся от представшего перед ним грязного и вонючего существа. Нервно сглотнув, сенатор заставил себя говорить спокойным голосом и обратился к Портиллусу.
— Это правда?
— Да, господин, — пробормотал Портиллус, не имея мужества глянуть в лицо правителю.
— И все они мертвы?
— Да, господин. — Голос центуриона дрогнул. — Я видел, как их убивали. Всех моих людей. И всех горожан, всех до последнего, даже младенцев.
— Понятно. — Семпроний гневно воззрел на него. — И это правда, что вы сдались без боя?
— У нас не было другого выхода, — возразил Портиллус. — Они угрожали предать нас мечу. Ты сам слышал.
— И тем не менее вас перебили. — Выражение на лице Семпрония сделалось жестким. — Ты опозорил себя.
— Не будь слишком строг к нему, — вмешался Аякс. — Я обманул его. Он никак не мог…
— Чего он не мог? — рявкнул Семпроний. — Не мог знать, что нельзя верить рабу на слово?
— Что значит мое слово? Или твое? — Аякс на мгновение смолк. — Оно означает сейчас только то, что тебе теперь известно, какие последствия ждут тебя, если ты откажешься выполнить мои условия. В последний раз говорю, сенатор: ты сдаешь мне Гортину. В противном случае и тебя, и всех остальных ждет участь жителей Маталы. Даю тебе время на раздумья над моим предложением до завтрашнего полудня.
Направив коня к стану рабов, он помедлил и повернулся, указав на Портиллуса:
— Я возвращаю тебе этого человека. Мне он больше не нужен.
Семпроний бросил короткий взгляд на центуриона Портиллуса, а потом кашлянул.
— Мне он тоже не нужен. Трусу не место среди нас.
Аякс пожал плечами:
— Да будет так. Хилон!
— Да, полководец?
— Кончай его.
Кивнув, Хилон спешился. Достав из-за пояса широкий кинжал, он подступил к Портиллусу с жестокой улыбкой на лице. Глаза последнего наполнились ужасом, и он рванулся было к Семпронию, однако цепи заставили его упасть на колени.
