— Ну. Ви сисяс едете? — спросил Вождь, с трудом откусив голову у жареной рыбы.
— Да, — вздохнул я, — отправляюсь на Новую Землю. И не дай боже, я узнаю о предательстве.
Одержим победу. К тебе я приеду. На горячем боевом коне.
Как только растает снег. Но меня никто не ждет. И даже моя Анна-Лиза очень, очень далеко.
И подпись: Улисс.
Мелехов расшифровал эту клинопись на Розетском Камне, вставленном в одну из стен Тоннеля.
— Это означает, — сказал он, — что Барс отвлек охрану на Переправе. Мы можем выйти на берег. Вы понимаете, что это означает?
— Нет. — Даже Дубровский вынужден был задуматься. Он выпятил вперед нижнюю губу и мрачно смотрел на темную воду.
— Я поняла, — сказала Альбина, — это Последняя Переправа.
— Я в эту воду не полезу, — сказал Валера.
— Может действительно назад вернуться? — сказал Дубровский. — Как-то здесь мрачно. Как под Землей.
— Мы и находимся под Землей, — сказал Василий.
— Брр! — Полина передернула плечами.
— И назад мы не сможем вернуться, — сказала Альбина.
— Верно, — сказал Мелехов.
— Уж не хотите ли вы сказать, что мы не можем вернуться назад, потому что УЖЕ перешли Границу у Реки? — спросил с вызовом Вован Дубровский.
— Именно так.
— А за рекой Новая Земля? — сказал Женя Литовский и сделал два шага вперед.
— Мы могли бы жить за рекой в тени деревьев. — Лариса села на траву и заплакала.
— Ну что ты плачешь? — сказала Альбина и села рядом с подругой.
— Может быть, нам еще удастся туда переправиться.
— Нет.
— Ну почему ты так уверена?
— Я не умею плавать, — всхлипнула Лариса.
— Тут другие проблемы, — сказал ученый. — Во-первых, плавать должен уметь один, а во-вторых, у нас один лишний. Только восемь человек смогут перейти эту загадочную границу. Только восемь, а нас десять.
Все быстро начали считать друг друга. Девять!
— Кто-то останется здесь, — сказал Валера. — И не думайте, что это буду я. Нет, нет и нет. Я здесь не останусь.
— Жуть, — сказала Эдит.
— Да жуть, — сказала Лариса, — но кому-то, я так поняла, все равно придется сыграть роль Фишера.
— Я в шахматы играть не умею, — сказал Дубровский. — Значит, это не я.
— Это должен быть не просто Фишер, а Фишер-Абель, — сказал Мелехов. — Не шахматист, а разведчик. Он должен войти в доверие к товарищу Эстэ.
— Как? Пока не знаю. Возможно, ему придется сдать Вождю Доктора Зорге. Ведь Эстэлин так мечтает получить в свое полное распоряжение этого японца. Но сначала мы должны решить, кто будет Чапаевым. Кто поплывет через эту холодную реку.
— Я поплыву, — сказал Дубровский.
— Ты плаваешь, как топор, — сказал Литовский. — Я поплыву.
— Может лучше я? — сказал Алексей.
— Ты, Крылов, здесь будешь держать оборону.
— Опыт есть. Он выдержит против целой Дивизии Мертвая Голова. А там ее только половина. Так что можно не бояться, — улыбнулась Альбина. — Я с ним.
— Вы думаете, за нами идет отряд Аненербе? — Мелехов вынул папиросу. — Нет, ребята. Все здесь не так. Все не так, ребята. Аненербе уже ждет нас на Том Берегу. В пулеметном доте.
— А здесь кто по нас будет палить? — спросила Полина.
— Отряд прославленного полко-водца Манчжурской Армии.
— И кто этот полководец?
— Шорс. Мы зажаты между партизанами Шорса и отрядом из Дивизии Мертвая Голова под названием Аненербе.
Один поплывет на ту сторону под пулеметным огнем, другой должен сдаться Шорсу. Может он сразу попадет под пытки красных партизан, а может Шорс все-таки передаст его тов. Эстэлину для переговоров. Будем надеяться, что произойдет второе.
— Будем надеяться, что нам поможет Камень Звезда Собаки, — сказала Альбина.
— Нет, Альбина, здесь он нам не поможет, — сказал Мелехов. — Теперь мы должны помочь ему. Отряд Аненербе не пошел за нами просто потому, что они решили ждать нас у Телескопа. Они, Хирт и Зиверс, знают, что нам больше некуда идти. Они хотели отобрать у нас Камень, потому что думали, что мы не найдем Тоннель и не выйдем к берегу реки. Но если задержать нас у них не получилось, решили действовать наудачу. Решили ждать нас на конечной станции. Я понятно изъясняюсь? Все должны знать, что надо вставить Камень в Телескоп. Это будет означать, что Сириус принял свою силу. Мощный луч прожектора пройдет через Пространство и Время. Между Тем Берегом и самой яркой Звездой, — он указал на небо, — возникнет Дорога. По ней мы и пойдем туда, на Новую Землю. И да, — добавил он, — кто-то из нас все это время должен молиться.
— Я, — сказала Лариса.
— Ты понимаешь, что можешь остаться здесь навсегда? — спросил Мелехов.
— Поздно предупредил. Я уже согласилась. Скажи только, как надо молиться?
— Встанешь на берегу на одно колено. Другую ногу опустишь в воду. Левую руку отведешь назад, как при стремительном беге, а правую поднимешь вверх. Как будто хочешь достать с неба Звездочку.
— Ну я пошла? — сказала Лариса и начала спускаться к воде.
— А я поплыл, — сказал Дубровский и хотел уже раздеться.
Но тут все увидели, что кто-то уже вошел в воду и поплыл.
Это был Фиксатый. Евгений Литовский.
— Кто это? — ахнула Полина. — Это же…
— Это Чапаев, — сказал Мелехов.
— Чапаев? — переспросил Вован. — Хорошо. Тогда я Петька. Он быстро повернулся и выстрелил вверх.
С крутого берега упал человек. Авангард Шорсовского отряда был уже здесь.
— Они уже устанавливают пулеметы! — закричала Альбина.
— Занять оборону! — сказал Крылов.
— А я пойду сдамся, — сказал Валера.
— Ты? — удивилась Альбина.
— А кто? Все роли уже разобрали. Не Мелехов же пойдет сдаваться? У него Звезда Собаки.
— Я пойду.
— Кто?! Ты?! — закричал Валера. — Я, кончено, понимаю, что началось светопреставление, но, не до такой же степени.
Возмущение Валеры понятно. Ведь на роль Фишера-Абеля вызвалась Эдит. И не вступая больше ни с кем в пререкания, она с поднятыми руками пошла навстречу партизанам.
— Кто такая? — спросил ее Шорс. На его горле и голове все еще были бинты. Еще не зажили раны после боя с Гарри.
— Простите?
Он не стал больше слушать. Отвернулся и махнул рукой.
— Расстрелять.
Ее вывели в маленький овражек и двое с винтовками приготовились стрелять.
— Может ей глаза завязать? — спросил один.
— Не надо. А впрочем, завяжи. А то смотрит, как будто взглядом хочет прожечь нас.
Подошел человек в форме НКВД, и расстрельная команда передернула затворы. Офицер протер маленькие круглые очки и взмахнул батистовым голубым платочком.
