Не обошли многочисленные туристические заведения две великих столицы — Королевец и Петербург с Ирием. Популярность этих городов давно обошла Рим и Венецию, несмотря на все потуги старых столиц. И то сказать, ни в одном другом европейском городе пока не было трамваев, воздушных шаров, самоходных катеров и прочих технических диковинок. Только в Петербурге можно посетить знаменитый театр Ульяна Шекспирова, насладиться его бессмертными творениями. Только в Ирии туристы могли увидеть великолепные произведения искусства, собранные в Америке, Африке, Азии и Европе. Только неподалёку от Королевца, всего час пути на чугунке, можно увидеть редчайшие растения со всего мира и зверей, в Европе не известных. Ботанический сад, Оранжерея, Террариум и Аквариум, Западного Магадана были известны по всей Европе, начисто перекрывая любые частные коллекции растений и животных богатейших людей Европы. К тому же, на специальном поезде там можно было проехать по территории заповедника, где насладиться видом давно истреблённых в Западной Европе туров, зубров, леопардов и тигров, свободно гуляющих на лугах заповедника.
После двадцатилетней встряски, устроенной магаданцами, с перекраиванием границ и разрушением сословных ограничений, Европа сама быстро превращалась в заповедник непуганых бюргеров и исчезающих дворян. Молодёжь всех стран и сословий стремилась перебраться в Новороссию и Западный Магадан, правители этих стран кусали локти, в бессильной злобе. Что делать, в ближайшие десятилетия Европа была обречена на мирную спокойную жизнь, пока не вырастет в соседних с Новороссией странах непуганая голодная молодёжь. Тогда короли и султаны смогут натравить их на русов, в бессмысленной надежде отобрать часть богатства соседей. Увы, одними русскими ружьями, свободно продаваемыми по всей Европе, с русами уже никто не сможет справиться. Хотя сами европейские полководцы и короли пока об этом не подозревают.
Речь даже не о пушках и пулемётах, которых русы никому не продают. Речь о том, что русы, опередили всех соседей на порядок или два, в смысле обороноспособности. Готовая к военному применению гражданская авиация всё больше используется в Новороссии и Западном Магадане. Всё больше среди русов опытных летчиков и штурманов, всё чаще прыгают молодые парни с платом (парашютом), нарабатывая опыт десантирования. Никто из европейцев, жаждущих реванша, не подозревает, что следующая война окажется ещё разгромнее для них. И, окрепшие русы, захватят любую европейскую страну-агрессор, в случае нападения, ибо через два десятилетия миссионеров в Новороссии вырастет достаточно, чтобы продвинуть православие в новые умы, дальше, на юг и восток. Но, до этого времени Европе предстоит мирно работать, ничего интересного долго на этой части света не произойдёт.
Потому и отплыли на новый материк старые авантюристы Петро и Николай, вместе с «примкнувшим» Корнеевым, что им стало скучно. Да и климат Острова порядком надоел, сырая тёплая погода наслаивалась на старые раны и застарелый радикулит, вызывала отвращение к жизни. Против ноющих болей в спине и ногах не помогали новомодные лечебные процедуры токами сверхвысоких частот. Старики захотели на юг, подальше от надоевшей Европы, к новым приключениям и опасностям, рассчитывая отвлечься от болезней и скуки. Детские мечты об островах Тихого океана когда-то нужно выполнять, через десять лет станет поздно. Хотя все трое друзей давно поняли, что это лишь внешние причины их отбытия из Европы. Главным оставалось желание создать «запасной аэродром», на случай провала всех европейских проектов. Инженеру и двум офицерам не давала покоя гибель Советского Союза через неполные семьдесят лет существования, который был не в пример сильнее нынешней Новороссии.
Эти причины назревали давно, а покушение на Петра Головлёва подтолкнуло к принятию рискованного плана, сыграло роль детонатора. Пусть вся Европа думает, будто наместник Головлёв умер, а Ватикан сгорел по воле божьей, меньше будет подозрений на русов в святотатстве. Хотя, крестоносцы, разрушившие Константинополь вместе с православным патриархатом, никогда не обвинялись в святотатстве, несмотря на разграбление православных церквей. Так, что, совесть у старых магаданцев оставалась чистой, исключительно в библейских нормах — «И воздастся каждому за грехи своя». Короче говоря, решили старики оставить молодёжь на хозяйстве, присмотреть издалека, пока живы сами. Рано или поздно детям и внукам придётся жить своим умом, пусть начинают под присмотром, на душе легче будет.
Немаловажным фактором отъезда в далёкую Австралию стала общая усталость стариков, которым едва перевалило за шестьдесят лет. Ну, не зря боевые дни идут по армейской выслуге один за три. Магаданцы же воевали в шестнадцатом веке добрую половину из тридцати прожитых лет. Считать по выслуге, так им не шестьдесят, все девяносто лет должно быть. Примерно на эти девяносто лет все трое мужчин себя чувствовали, даже гражданский инженер Корнеев. Не физически, конечно, а морально. Ни подполковник Головлёв, ни майор Кожин, не говоря уже об инженере Корнееве, никогда не мечтали быть главами государств или министрами. Ну не хотели они быть генералами, не хотели. Офицеры знали, что у генералов есть свои сыновья, как говорится в анекдоте, и, воспринимали свои возможности реально. Окончание карьеры они видели в погонах с двумя просветами и парой-тройкой звёздочек, не более того.
Судьба распорядилась иначе, отправив неприхотливых провинциалов в прошлое, где им пришлось защищать своих жён и друзей. И, как все быстро убедились, лучшей защитой в Средневековье, может быть исключительно нападение, впрочем, как в любые времена. Так и пришлось три десятилетия работать мужчинам без отпусков и выходных дней, чередуя боевые действия с «восстановлением народного хозяйства», год за годом. Едва туристы, попавшие в шестнадцатый век, оправились от шока и определились с планами на будущее, им пришлось строить себе жильё в уральских горах. В то, первое лето 1670 года, иначе, 7178 года от сотворения мира, работали все бывшие туристы, включая женщин и детей, надрывая жилы, без перерыва и отдыха. Успели выстроить аляповатый острог на берегу уральской речки, смогли защитить себя от нападения отряда кучумовских татар. Даже захватили пленников и освободили пленённых русских крестьян, поселив их рядом с собой.
Так жизнь и пошла дальше — месяцы напряжённой работы с перерывами на дни и недели боевых действий. Едва успели выплавить железо и соорудить примитивные ружья с пушками, как вновь напали отряды сибирского хана Кучума на выросший в уральских горах острог неведомых людей. Только разбили сибирских татар провинциальные туристы, расстреляв из скорострельных ружей и пушек, вновь пришлось трудиться с утра до вечера, восстанавливая растраченные боеприпасы. Вроде всё нормально обошлось, обжились вчерашние туристы на Урале, начали торговать с соседями, мыли золото и алмазы в россыпях, выбранных к двадцать первому веку, но, нетронутых в веке шестнадцатом. Растили картошку, неизвестную аборигенам, добывали железную и медную руду, перерабатывали её в ширпотреб и совершенствовали огнестрельное оружие. Едва научились пермские инженеры и офицеры делать патроны и гладкоствольные ружья, как новая напасть пришла.
