— Расскажи мне, кто ты такой, откуда пришел в Порт-Луи и почему спасал брата короля бецимисарков? Говори мне только правду. Ни один зана-малата никогда не лгал мне. Тем более я не потерплю этого от чужеземца. Итак, кто ты, откуда пришел в Порт-Луи и почему спас Сиави? — Бородач замолчал и уставился на юношу.
Ваня начал рассказывать о том, как вместе с шестью десятками солдат, поселенцев и каторжников, бежал он из Большерецка, как прошли они к Макао и оттуда к Иль-де-Франсу, как сражались на Формозе и торговали в Макао, рассказал, при каких обстоятельствах остался он в Порт-Луи и как аббат Ротон послал его вместе с Сиави на Мадагаскар.
Бородач понимал далеко не все из того, о чем говорил Ваня. Уже в самом начале рассказа бородач прервал его, ушел в другую комнату дома и вернулся оттуда с большой географической картой. Он попросил Ваню показать Камчатку, но в верхнем правом углу карты была нарисована лишь южная оконечность Японии, а Камчатка, таким образом, находилась где-то далеко за рамкой.
Ваня как мог объяснил это бородачу, после чего тот крепко задумался, с любопытством и уважением поглядывая на мальчика. Из рассказа Вани бородач больше всего заинтересовался Беньовским. Отдельные эпизоды он заставлял Ваню повторять дважды, а когда мальчик рассказал о споре между Беньовским и губернатором Дерошем, бородач даже вскочил.
— Как он сказал, тысяча чертей? Люди отвечают на добро — добром, на зло — злом, на насилие — насилием? И негры не являются исключением? Так он сказал? Это благороднейший человек, клянусь бородой! Хотел бы я иметь такого друга. Тебе повезло, мальчик, что ты встретил такого человека. А он что, тоже, как это… русский? Поляк? Тоже не слышал… Ну, да это все равно. По мне, все люди делятся на друзей свободы и ее врагов. Все друзья свободы — мои друзья! Все ее враги — мои враги! Только жаль, что врагов пока что больше и они пока что сильнее.
И Ваня подумал: а наверное, действительно это так. Вот прошли они полсвета, и всюду видел он друзей свободы и ее врагов. И Беньовский говорил ему о том же. И сам он думал о том же. И здесь, в тропическом лесу, на краю света, бородатый разбойник говорит ему то же самое. А уж коли такие разные люди думают об одном и том же на один манер, значит, вот она, правда. И встали перед Ваней два непримиримых, вечно друг другу враждебных воинства. В первом из них оказался он сам и его учитель, мятежные офицеры, работные Холодилова и добрые люди с острова Усмай-Лигон. Здесь же были рикши Макао, рабы Иль-де-Франса, португальский поэт Камоэнс, добрый аббат Ротон и необычные лесные обитатели Мадагаскара.
А против них плечом к плечу стояли императрица Екатерина и большерецкий комендант Нилов, японские офицеры и купцы Макао, губернаторы, солдаты и надсмотрщики всех колоний белого света. Против них были все тюрьмы и крепости, все пушки и кандалы, все золото и вся злоба Этого мира.
В конце беседы бородач встал, дружески протянул Ване крепкую, покрытую жесткой кожей ладонь и проговорил:
— Назови мне свое имя.
— Иван, — ответил мальчик и, чуть смутившись, добавил: — На французский манер это будет Жан.
Бородач раскатисто засмеялся:
— Клянусь бородой, ко всему прочему у нас с тобой одинаковые имена! Меня зовут Джон. На французский манер это тоже будет Жан. А Джон это мое христианское английское имя. Я — англичанин, как и большинство жителей моей деревни, и английский язык — родной для доброй половины здешних жителей. Ну что ж, у Джона Плантена стало сегодня одним другом больше, а у тебя, парень, появилась тысяча новых друзей — все зана-малата этого острова, потому что все они лучшие друзья Джона Плантена!
С этими словами Джон обнял Ваню правой рукой и вместе с ним вышел из хижины.
Через три дня Джон Плантен отправил вниз по реке большую парусную шлюпку. В шлюпку поместили капитана Жоржа и его экипаж, Ваню, Сиави и трех зана-малата. Во главе Экспедиции бородач поставил своего двадцатилетнего сына, которого, по старой семейной традиции, звали, как и отца, Джоном. Плантен приказал сначала отвезти в форт Дофин команду капитана Жоржа и Ваню, а затем доставить во владения бецимисарков Сиави. До форта Дофин, лежащего на берегу залива Толонгар, было около ста миль. И лишь в четырехстах милях севернее Толонгара начинались владения бецимисарков. Земли бецимисарков тянулись вдоль северовосточного берега Мадагаскара, от бухты Мануру до реки Нуабе, протекавшей на самом севере острова.
В землях бецимисарков правил брат Сиави, носивший почти такое же имя. Короля звали Хиави, и он по праву считался одним из могущественнейших монархов Мадагаскара. Плантен приказал доставить Сиави в деревню Таматав на мысе Гасти, в самую удобную бухту восточного берега Мадагаскара. К тому же, по его сведениям, там в это время должен был находиться и сам король бецимисарков.
Шлюпка, спустившись вниз по реке, без труда миновала покрытый мелкой рябью неглубокий залив Галеоне, с заболоченными низкими берегами, и на третий день пошла вдоль высоких обрывистых гор, за которыми прятался форт Дофин — крепость и торговая гавань французов.
В конце четвертых суток, перед тем как устроиться на ночлег, Плантен остановил шлюпку в небольшой бухточке, на берегу которой росла огромная пальма — равенала.
— Где растет равенала, там всегда есть вода, — сказал Джон и приказал разбить лагерь неподалеку от гигантской пальмы.
Ваня залюбовался чудесным деревом, Листья равеналы росли не так, как у обычных пальм: они раскидывались гигантским веером, а у подножия пальмы действительно оказался чистый холодный родник.
Шлюпку подтянули к берегу и привязали к веслам, вбитым глубоко в ил; из паруса соорудили палатку и недалеко от ее входа разожгли костер, Еще днем путешественники наловили ведро мелких серебристых рыбок — джунту, похожих на сардинок, и быстро зажарили их на раскаленных углях костра вместе с клубнями сладкого дикого картофеля — батата. Капитан Жорж достал заветную калебасу — большую выдолбленную тыкву, наполненную не то водкой, не то ромом.
Подсаживаясь к костру, и Ваня, и экипаж затонувшего пакетбота, и зана-малата знали, что это их последний совместный ужин. Завтра утром они расстанутся и едва ли когда еще увидят друг друга. Поэтому беседа у костра сразу же стала особенно дружественной и откровенной. Ром Джона Плантена согрел тела и развязал языки. Разговорился даже немногословный Джон Плантен. Сначала Ваня рассказал своим новым друзьям о побеге из Большерецка, затем капитан Жорж, вызвав всеобщий смех, изобразил, как бегали по маленькому пустынному островку иззябшие и голодные Сиави и Ваня, после того как утонул пакетбот «Жанна д'Арк». В конце ужина, когда вся рыба и весь батат были съедены, а ром выпит, Ваня спросил Джона Плантена, как оказались на Мадагаскаре зана-малата и правда ли, что их предки по мужской линии были белыми людьми.
