В полдень авангард приблизился на допустимую для выстрелов дистанцию, развернулся влево и произвёл залп из всех орудий одновременно по целям, распределённым заранее. Несколько судов противника получили серьёзные повреждения, а особенно сильно пострадал их флагманский линейный корабль «Сент-Джордж», по которому вели огонь «Вегейр» и «Моллнир». В ходе перестрелки были повреждены и некоторые пиратские корабли. Особенно досталось «Торфинну»…
Сразу же за авангардом в битву вступили корабли, расположенные в центре строя, а затем и арьергард. Центральным событием, которое решило исход первого боя, было сражение между флагманскими кораблями «Вегейр» и «Сент-Джордж». «Вегейр» первым же выстрелом ещё более сильно повредил флагман лорда Даррингтона. Однако и наш фрегат, подвергнутый обстрелу сразу с пяти английских судов, тоже серьёзно пострадал. Из-за повреждения парусов «Святое копьё» потерял способность лавировать, и нас течением снесло на охваченный пожаром флагман противника. Несмотря на это, абордажная команда «Вегейра» во главе с Ларсом ринулась на палубу королевского «Святого Георгия», где и завязался ожесточённый рукопашный бой.
С вражеского флагмана огонь переметнулся на «Вегейр», и потушить пожар удалось далеко не сразу. Так как флагманский корабль европейцев уже был обречён, мои парни вернулись обратно на борт, прихватив лорда и некоторых офицеров. Экипаж злополучного флагмана почти весь погиб в сражении, а кто не погиб, отправился на дно.
Взрывы флагманского корабля и пожар на нём посеяли среди европейцев ужас и вызвали панику. Они бросились рубить якорные канаты, чтобы отойти в бухту под защиту береговых батарей. Двухчасовой бой у мыса Гальинас закончился, каждая из сторон понесла немалые потери, в частности мы, викинги, не досчитались в своих рядах героически сражавшегося, но расстрелянного в упор и потопленного «Торфинна». «Вегейр» и ещё четыре наши ладьи были серьёзно повреждены. Только «Греттиру», «Сигурду» и «Гринальву» посчастливилось отделаться мелкими повреждениями. Из судов пиратов-союзников мало кто мог похвалиться таким же счастьем, а четыре из них отправились вслед за «Торфинном», «Святым Георгием» и другими потопленными европейскими судами.
Большую роль в победе пиратского флота сыграл тот факт, что мы применили неожиданный для противника тактический прием — сосредоточение превосходящих сил на решающем направлении боя. Пленённый лорд, несмотря на традиционную, присущую англичанам спесь, несмотря на собственное поражение, очень высоко оценил мои незаурядные качества как флотоводца. Но эта похвала не помогла ему. У меня с ним состоялась беседа перед тем, как вражеский адмирал закачался на рее. Иначе поступить я просто не имел права. Врага необходимо устрашать, и показательное повешение Персиваля Даррингтона послужило действенным актом отмщения.
Именно там, на рее, королевские псы жаждали увидеть меня, конунга карибских викингов.
* * *
Для подведения итогов сражения и обсуждения дальнейших действий поздно вечером я созвал капитанов на «Вегейр». На большом совете присутствовали все капитаны, а также некоторые офицеры и другие воины. Военный совет под моим руководством принял решение ночью атаковать противника и окончательно уничтожить.
Согласно новому плану в полночь по сигналу корабли снялись с якоря и направились в глубь бухты Портете, куда перед наступлением темноты поспешили укрыться суда европейской эскадры, не затопленные в открытом море.
Подойдя на необходимое расстояние, мы по условленному сигналу открыли интенсивный артиллерийский огонь по вражеским судам.
В результате бомбардировки зажигательными зарядами на некоторых из неприятельских парусников возникли пожары, и пламя начало перекидываться на близстоящие суда. Пожары вызвали панику, ответный огонь ослабел, что нам и требовалось. Тогда по очередному сигналу с флагманского фрегата Чёрного Сокола наши корабли произвели перестроение, развернулись другими бортами и продолжили обстрел. Через некоторое время бухта превратилась в сплошной пылающий факел, пламя которого с ужасающей быстротой распространялось во все стороны, а суда королевских псов по очереди взлетали на воздух. Ладьи викингов и суда пиратов-союзников в это время продолжали бомбардировку, по сигналу одновременно производя развороты то одним, то другим бортом к врагу. Береговым батареям тоже доставалось от наших фланговых кораблей.
Пожар в бухте продолжался всю ночь. Только к рассвету мы прекратили вести огонь, по той простой причине, что суда вражеского флота были уничтожены либо сокрушительно повреждены.
Они не ожидали, что мы рискнём ворваться в бухту, за что и поплатились. Мы захватили врага врасплох.
Пиратский флот в этом расстреле, состоявшемся в бухте Портете, практически не имел потерь в кораблях, а из всего личного состава погибли только несколько человек. Потери врага были несравнимо более значительными. Сотни человек убитыми и ранеными, а судов, способных без ремонта передвигаться самостоятельно, осталось не более полудюжины.
Акт противостояния флотов у полуострова Гуахира закончился полной победой пиратского флота над противником, который по численности кораблей, бойцов и пушек намного превосходил пиратов, но был практически полностью уничтожен. Нам было просто некуда деваться, и приходилось уметь побеждать не только в одиночных поединках, но и в общих сражениях.
Королевские дома Европы были потрясены этой победой, достигнутой не числом, а умением.
Без ложной скромности, трезво оценивая свой вклад, могу отметить, что немаловажную роль сыграло моё флотоводческое мастерство, отмеченное пленённым адмиралом, но главным вкладом в успех были отвага и мужество наших воинов.
И, конечно же, не обошлось без благосклонности Удачи.
Эта капризная леди тогда ещё воевала на нашей стороне.
…Наше упорное противостояние всё больше вызывало раздражение и зависть, злобу и ненависть и превращало необходимость обуздания вольного пиратства — и в первую голову уничтожения конкретно флота новоявленных викингов! — в задачу, возведённую в ранг принципа.
И для этого в ход были пущены дополнительные средства, высланы новые корабли, доставлены новые королевские солдаты. На острова, где находились пиратские стоянки, засылались шпионы, наполнявшие умы ложными слухами, для того, чтобы бросать зёрна сомнений, внушать мысли о тщетности усилий тем людям, которые помогали нам, рассорить тех, кто выступал в союзе…
Пролив Мартиника. Остров Сент-Люсия, юго-западнее которого следовали своим курсом оставшиеся на плаву ладьи викингов, обычно являлся театром боевых действий не прекращающегося конфликта между Англией и Францией. Он переходил из рук в руки более дюжины раз, привлекая своей удобнейшей бухтой Кастри.
