Еще несколько человек, выбежав из строя, принялись выкрикивать оскорбления в адрес солдат.
— Назад! — рявкнул я. — Оставаться на месте!
Поздно: вылетевшие из-за зубцов и башенок стрелы со свистом устремились к земле. Один из забияк схватился за горло, захлебываясь собственной кровью, другому стрела пронзила грудь. Какой-то парнишка схватил с земли камень и запустил в лучника, но камень долетел только до середины стены, а на смельчака хлынула черная расплавленная смола. Мальчишка упал и покатился по земле, вопя от боли.
— Катись домой, вонючка, — бросил сверху какой-то солдат.
Теперь уже все ринулись вперед. Кто-то выпускал подожженные стрелы, которые, прочертив небо дымными полосами, ударялись о стены и падали вниз. Кто-то с тем же успехом швырял камни, от которых могли пострадать разве что его товарищи, но никак не враги.
В ответ мы получили еще один залп. Выпущенные из настоящих, тугих луков опытной рукой, стрелы без труда пробивали хлипкие щиты и пронзали людей насквозь. Казалось, началась буря.
Я как будто снова оказался в походе, под стенами Антиохии.
Крики мои утонули в поднявшемся шуме. Напрасно призывал я не паниковать и отойти назад. Одни, охваченные злостью, требовали немедленно начать штурм. Другие уже выплескивали ярость, рубя стены топорами и коля пиками. Третьи, впервые увидев так близко кровь и смерть, бросились бежать, охваченные страхом.
Но ворота так и не открылись, Болдуин не стал выпускать против нас конницу. Наблюдая за происходящим, он, наверно, только посмеивался над нашими жалкими потугами.
Наконец все отошли. Отшумели. Притихли. И повернулись в мою сторону.
Какой-то крестьянин подбежал ко мне со сломанной мотыгой.
— Ты привел нас сюда, шут. Как мы возьмем замок? Чем сокрушим стены? Этим?
Он в сердцах отшвырнул мотыгу.
— Нет, — сказал я и постучал себя по груди. — Мы возьмем крепость вот этим. Собери лучших, — приказал я Одо. — Пойдем ночью.
Поздно вечером, когда большинство уже улеглись спать, я собрал двадцать смельчаков, с которыми намеревался проникнуть в замок.
Пришли Одо и Альфонс, Алоис и четверо его друзей из Морриссе и еще дюжина парней, которые в случае необходимости не остановились бы даже перед тем, чтобы убить голыми руками.
Один за другим подходили они к костру, недоумевая, зачем понадобились кому-то в столь поздний час.
— И с этими силами ты собираешься штурмовать крепость? — скептически поинтересовался Алоис. — Если тысяча человек сумела всего лишь отколоть от ее стен несколько кусочков, то что можем мы?
— Ничего штурмовать не будем. Я знаю, как проникнуть в город. Можете пойти со мной или отправляйтесь спать.
Мы вооружились кинжалами и мечами, и отец Лео благословил нас молитвой. Я вручил ему копье.
— На случай, если не вернусь.
Он покачал головой, но ничего не сказал.
— Готовы? — Я оглядел свой небольшой отряд и пожал каждому руку. — А теперь ступайте и попрощайтесь с друзьями. Будем надеяться на встречу по ту сторону.
— По какую сторону? Ты про небеса? — спросил Одо.
— По ту сторону стены, — ответил я и принужденно рассмеялся.
Под покровом ночи мы покинули лагерь и крадучись пробрались мимо тихих домишек, прилепившихся к крепостным стенам. Наверху горели факелы, и стража пристально всматривалась в темноту. Мы притаились у стены.
Одо тронул меня за плечо.
— Послушай, Хью, а раньше такое уже случалось?
— Что?
— Ну, чтобы простые люди вроде нас поднимались против своих господ.
— Слышал, что-то похожее было в Бурже.
Кузнец удовлетворенно кивнул. Мы проползли чуть дальше. Он снова дернул меня за руку.
— И что? Чем у них все закончилось?
Я прижался спиной к стене.
— Кажется, их всех перебили. Всех до единого.
— О!
Большое лицо кузнеца стало вдруг белее луны, и я потрепал его по голове.
— Они слишком громко перешептывались под стеной. Ш-ш-ш!
Достигнув восточной стороны города, мы обогнули овраг и вышли к неглубокому рву, по которому из города спускали нечистоты. К счастью, он был неширокий, и мы, зажав носы, легко перепрыгнули через него.
Двигаясь вдоль стены, я искал какое-то указание на подземный ход, о существовании которого мне рассказал Палимпост. Мы уходили все дальше от ворот, туда, где под стенами начинался обрыв. Стражи здесь не было.
Но где же проклятый ход?
Я нервничал. Скоро начнет светать, наступит день, и, вероятнее всего, Болдуин выпустит против нас конницу.
— Ты точно знаешь, что делаешь? — пробормотал Одо.
— Нашел время спрашивать, — огрызнулся я.
И тут же увидел то, что искал: нагромождение камней, скрытое разросшимся на самом краю оврага кустарником.
— Есть!
Спустившись на дно оврага, мы поспешили к лазу и начали разбирать завал.
Вскоре под ним открылся темный, уходящий вниз провал.
— Нисколько в тебе не сомневался, — рассмеялся Одо.
Лаз был точь-в-точь такой, каким мне и запомнился: темный, сырой и узкий настолько, что Одо с трудом протискивался между шероховатыми стенами. Вдобавок ко всему по дну подземного хода струился мутный, мерзко пахнущий ручеек.
Факелов мы с собой не взяли, так что приходилось полагаться на память и ощущения. Я шел впереди, ощупывая холодные каменные стены, и сердце подскакивало к горлу каждый раз, когда нога вдруг проваливалась в ямку. Казалось, мы спускаемся в ад, жуткую, зловонную бездну. Мгновения растягивались в часы, и с каждым шагом сомнения и неуверенность усиливались во мне. Наконец мы подошли к развилке. Один туннель уходил вверх, другой поворачивал влево. После некоторых раздумий я решил идти вверх, исходя из того, что замок стоял на вершине холма.
— Идем правильно, — прошептал я.
Сзади послышался вздох облегчения. Мы поднимались все выше и выше, пробиваясь через скалу, на которой был построен замок Болдуина. Город спал.
Неожиданно сверху повеяло свежим воздухом. Я ускорил шаги и вскоре оказался в смутно знакомом месте. Подземелье. Темница. Здесь я расстался с Палимпостом.
— Приготовиться.
Через щели в стене проникал слабый свет. Я надавил на камень, и он подался. Еще немного… Камень отвалился, открывая проход.
Один за другим мы вылезли из туннеля. Рассвет, кажется, еще не наступил.
Два стражника спали, положив ноги на стол. В одном из них я узнал своего старого знакомого Армана. Третий храпел на лестнице.
Я подал сигнал Одо и Алоису, и те бесшумно приблизились к посапывающим стражникам. Действовать нужно было быстро — любой шум мог вызвать общую тревогу.
