Николай Харин - ДАртаньян в Бастилии

— Проклятие, — пробурчал мушкетер в усы, пуская свою лошадь в галоп. Этот господин явно не расположен отдыхать в пути.

— Где находится его высокопреосвященство? — спрашивал он у всех в Гренобле, на ком видел военный мундир.

Одежда мушкетера служила ему лучшим пропуском. Ему отвечали, что ставка, кардинала в Аржантьере.

— Ну что ж, — вздохнул мушкетер. — Во всяком случае, господин кардинал позаботился, чтобы у меня было время.

Размышляя о том, что, окажись Ришелье в Гренобле, он не успел бы перехватить дю Трамбле в пути и, таким образом, выполнить приказ королевы, д'Артаньян поздравил себя с тем, что до резиденции кардинала еще далеко, и пустился по горячему следу. Мушкетер не проявлял нетерпения, не досадовал: он пришпоривал кобылу из королевской конюшни, вспоминая, что за алмазными подвесками королевы в Лондон ему пришлось путешествовать на собственной лошади.

«Не все перемены к худшему», — подумал он.

Однако погоня явно затягивалась, и д'Артаньян вынужден был признаться самому себе, что дю Трамбле сильно вырос в его глазах с того времени, когда он покинул Лион.

Мы упомянули, что мушкетер пустился по горячему следу, и это соответствовало действительности. Расспросы жителей придорожных селений указывали на то, что мушкетер настигает всадника в запыленном синем плаще.

Дю Трамбле, предполагая за собой погоню, торопился изо всех сил. Но одного он знать не мог, что преследует его один человек, и человек этот д'Артаньян.

Когда до Аржантьера оставалось немногим более трех лье, дю Трамбле обернулся на дробный перестук копыт позади. Ему бросился в глаза мушкетерский плащ, и он все понял.

Усталый конь не откликался на все новые и новые посылы всадника, напрасно тот вонзал шпоры ему в бока.

Д'Артаньян приближался как рок.

Дю Трамбле узнал его, д'Артаньян часто дежурил в Лувре.

— Проклятие, я пропал! У этого гасконца бульдожья хватка, — пробормотал дю Трамбле, немилосердно пришпорив коня.

— Именем короля! — загремел д'Артаньян, настигая беглеца. Остановитесь, шевалье дю Трамбле!

Дю Трамбле сделал вид, что не слышит. Однако ничто уже не могло избавить его от встречи с мушкетером. Усталый конь беглеца перешел на шаг, дю Трамбле перестал пришпоривать его.

Мушкетер поравнялся с ним и взял коня дю Трамбле под уздцы.

— Именем короля, вы арестованы, шевалье. Прошу вас отдать мне свою шпагу.

Дю Трамбле был умным человеком. Безошибочным чутьем он всегда определял, кто сильнее, а определив, становился союзником сильнейшего. Случалось, что в союзники принимать его не спешили, тогда он вооружался терпением и пытался наладить отношения с кем следовало.

Дю Трамбле повиновался беспрекословно. Он отцепил шпагу и отдал ее д'Артаньяну.

— Теперь, когда я исполнил ваше требование, господин д'Артаньян, могу я просить вас об одолжении?

— Охотно, если только вы не просите меня вернуть ее обратно.

— Мои притязания не простираются так далеко. Просто я хотел задать вам один вопрос.

— Охотно отвечу, если смогу.

— В таком случае, за что вы меня арестовали?

— Черт возьми, мне это неизвестно!

— Так я и думал.

— Зато вы наверняка догадываетесь об этом.

— Клянусь вам — нет! Мне и в голову не приходило, что вы преследуете меня от самого Лиона. Если бы я знал, я остановился бы и подождал вас, не проскакав и одного лье!

— Проклятие, так отчего же вы скакали, словно на вас спустили свору гончих?!

— Я торопился сообщить его высокопреосвященству радостную весть.

— О выздоровлении короля?

— Ну конечно! А что ж еще?! Это так понятно: государство спасено, а подданные его величества вздохнули с облегчением и возблагодарили небеса…

— Вот что значит иметь брата священника!

— И вы туда же, господин д'Артаньян. Однако я искренне молился за его величество!

— А он первым делом приказал арестовать вас! — воскликнул мушкетер, и в его глазах на мгновение появилось то выражение, за которое народная молва от Пиринеев до Паде-Кале гласит: хитер как гасконец, вместо того чтобы сказать: хитер как лиса.

— Поэтому я и теряюсь в догадках, — не очень уверенно продолжал дю Трамбле, заметивший этот взгляд.

— Могу предложить вам простое решение.

— Какое же?

— Отправиться вместе обратно в Лион.

— Есть ли у вас другое в запасе?

— К сожалению, нет, сударь. Я должен доставить вас к его величеству.

— Вы хотите сказать — «к ее величеству»?

— Почему вы так решили?

— Хотя бы потому, что король был еще слаб, когда вы отправились следом за мной.

— Повторяю, я доставлю вас к королю. Разумеется, королева может находиться подле короля. Таким образом, вы предстанете перед их величествами, если такой ответ вас больше устраивает.

— Признайтесь, господин д'Артаньян, что вы получили приказ о моем аресте от королевы.

Вместо ответа д'Артаньян повернул свою лошадь, ведя под уздцы коня дю Трамбле;

— Послушайте, что это вы собираетесь делать?

— Выполнять приказ, разумеется!

— Вы имеете в виду, что мы не сделаем передышки в Аржантьере?! Но отсюда уже видны его крыши! Нам обоим нужен отдых, господин д'Артаньян!

— Мы возвращаемся в Лион, сударь. — Дю Трамбле помял, что спорить бесполезно. — В таком случае, поедем шагом, иначе мой конь падет прежде, чем мы доберемся до Гренобля, — проворчал он, лихорадочно ища выход из создавшегося положения, которое находил удручающим, но выхода не было.

— Лошадей, конечно, следует поберечь, они ни в чем не виноваты. Не то что люди, — заметил д'Артаньян.

Это замечание мушкетера окончательно лишило дю Трамбле душевного равновесия.

Они продолжали свой путь в молчании. Дю Трамбле поеживался при мысли о предстоящей встрече с королевой-матерью и остальными заговорщиками. Д'Артаньян насвистывал незатейливый мотив и размышлял о более приятных вещах.

Пустынная дорога, по которой они ехали, навевала тоску на дю Трамбле. Он оглядывался по сторонам и проклинал свое невезение. Но фортуна изменчива, о чем не следует забывать в минуты уныния.

В тот момент, когда дю Трамбле пришел к неутешительному выводу, что остаток жизни ему, очевидно, придется провести в Бастилии, сзади послышался отдаленный топот копыт.

И арестованный, и его конвоир, люди бывалые, безошибочно определили на слух, что со стороны Аржантьера к ним приближается целый отряд.

Дю Трамбле заерзал в седле, д'Артаньян продолжал безмятежно насвистывать.

Отряд приближался. Всадники скакали рысью.

— Кто бы это мог быть? Не люблю ночных встреч на дороге, — тревожно обратился к мушкетеру дю Трамбле.