— Никогда; в этом я уверена.
— Итак, я ухожу, — сказала Андрэ. — Пройду через кухню по черной лестнице. Ровно в два часа я буду в лесу.
В два часа ландо Андрэ де Шамери поравнялось с коляской Сент-Альфонс.
Барон де Шамеруа, пораженный красотой Андрэ, прошептал своей спутнице:
— Не рассказывай мне о ней ничего; я ничего не хочу знать… Женюсь!
Познакомимся поближе с виконтом Фабьеном д’Асмоллем.
Ему было тридцать лет, он был среднего роста и имел весьма привлекательную наружность.
Оставшись шестнадцати лет сиротою и получив в наследство огромное состояние, он пристрастился к наукам и путешествиям. Он путешествовал несколько лет и в двадцать четыре года возвратился в Париж с тем, чтобы поселиться в нем.
Он жил в Вернельской улице, рядом с отелем де Шамери.
Отец Фабьена, покойный виконт д'Асмолль, служил вместе с маркизом де Шамери, по прибытии своем в Париж Фабьен принят был маркизом как родной сын. Бланш де Шамери была тогда еще восьмилетним ребенком.
Когда он воротился из путешествий, ребенок превратился в прелестную молодую девушку. В первые три года своего пребывания в Париже Фабьен редко бывал у Шамери, но однажды вечером он был так поражен ангельским взглядом Бланш де Шамери, что почувствовал какое-то душевное волнение и месяц спустя Фабьен уже любил Бланш.
— Разумеется, — рассуждал он, — маркиз согласится на мое предложение, и Бланш, покорная воле родителей, пойдет за меня. Но я хочу, чтобы она сама полюбила меня, если я добьюсь этого — я женюсь, если же нет — то скрою свои чувства в глубине сердца.
Он чаще начал бывать у де Шамери и вскоре стал замечать, что Бланш краснела и смущалась в его присутствии. Он уже готов был открыться ей в любви, но непредвиденное событие разрушило все его планы.
Однажды, придя в отель де Шамери, Фабьен встретил маркиза. Жены его и дочери не было дома.
— Здравствуй, Фабьен, — обратился к нему маркиз, — я очень рад, что ты теперь пришел; я уже несколько дней собираюсь поговорить с тобой о весьма серьезном деле.
Он провел Фабьена в летнюю гостиную, запер дверь и после короткого молчания проговорил:
— Милый Фабьен! Ты сын моего лучшего друга, и я люблю тебя как отец. Веришь ли ты, что я от души желаю тебе добра?
— Безусловно, — отвечал Фабьен.
— Слушай же, — продолжал маркиз взволнованным голосом. — Я заметил, что ты любишь Бланш.
— Это правда, — отвечал Фабьен, и на лице его заиграла радостная улыбка.
— В таком случае, сын мой, ты должен отказаться от этой любви.
Фабьен вздрогнул.
— Заклинаю тебя прахом отца твоего, именем чести твоего рода, что даже после моей смерти ты не будешь просить руки Бланш у ее матери… Причина моего отказа есть тайна, которая вместе со мною сойдет в гроб.
Фабьен вышел из отеля де Шамери с разбитою душой.
На другой же день он уехал в Италию, где прожил более года, стараясь забыть свою любовь. Но по возвращении в Париж он чувствовал себя еще более влюбленным.
В продолжение этого года маркиз де Шамери скончался, унеся в могилу клятву несчастного Фабьена.
Но если д'Асмолль отказался от женитьбы на Бланш, он не мог отказаться видеть ее.
На другой же день своего приезда он отправился в отель де Шамери.
Увидя входящего Фабьена, Бланш побледнела как мраморная статуя. Фабьен понял, что он еще любим, и сердце его готово было вырваться из груди.
— Я поклялся маркизу, — подумал он, — никогда не жениться на его дочери, но я могу быть ее братом. Жена и дочь его остались одни; я заменю маркизе пропавшего сына, а Бланш — ее брата.
Чтобы угасить в сердце Бланш любовь к нему и вместе с тем не Дать простору своим к ней чувствам» Фабьен начал все реже и реже бывать в доме маркизы. Но каждый день, каждый час он тайно охранял Бланш и ее мать.
Читатель, вероятно, догадывается, какое роковое заблуждение руководило маркизом де Шамери. Из ложного письма покойной вдовы де Шамери, матери Гектора, он узнал о неверности своей жены и о внебрачном происхождении своей дочери, он содрогался при мысли, что сын его друга может сделаться ее мужем.
Фабьен уже положительно бросил мысль о возможности жениться на Бланш. Но вдруг неожиданное известие озарило его надеждой. Он узнал, что маркиз на смертном одре снял с него клятву и позволил жениться на его законной дочери Бланш.
Это случилось в день дуэли с Ролланом де Клэ.
Возвращаясь домой, Фабьен удивился, видя бегущего к нему слугу маркизы де Шамери.
— Ах, господин виконт, — сказал слуга, — пожалуйте к нам скорей, с барышней сделалось очень дурно!
Фабьен бросился в отель де Шамери.
Увидя Фабьена, маркиза от радости вскрикнула.
— Боже мой! — сказал Фабьен дрожащим голосом. — Что такое случилось?
— Успокойтесь, ничего… Бланш сделалось дурно, но теперь ей лучше… Ах, виконт, она чуть не умерла из-за вас…
— Из-за меня? — спросил Фабьен, изумившись.
— Вы дрались сегодня утром; Бланш узнала об этом в то время, как вы уезжали со своими секундантами. Окна ее комнаты выходят в сад, и из них видна аллея, ведущая к вашему павильону. Бедная Бланш упала без чувств на пол; она была ужасно бледна, и я уже думала, что она умерла. Придя, наконец, в себя, она открыла глаза и залилась слезами. Затем с ней сделался бред, в котором она произносила ваше имя, говорила о дуэли, шпагах, секундантах и т. п.
Маркиза остановилась и взглянула кротким, но испытующим взглядом на Фабьена.
Он стоял нахмурившись и был бледен как полотно.
— О, моя клятва… моя клятва! — воскликнул он прерывающимся голосом.
— Вы любите Бланш, — произнесла маркиза умоляющим голосом, — я это вижу… Фабьен, друг мой, сын мой… если вы ее любите, то не убивайте ее.
— Маркиза, я должен открыть вам тайну, которую хотел навсегда сохранить в глубине моего сердца. Я люблю Бланш, — сказал он, чуть не рыдая, — я люблю ее, но никогда не женюсь на ней!
— Но почему же? — спросила с отчаянием маркиза.
— Потому что в этом я поклялся вашему супругу.
— Но вы разве не знаете, — проговорила озаренная надеждою мать, — вы разве не знаете, что граф на смертном одре переменил свое мнение?
Тут маркиза рассказала ему до мельчайших подробностей о своих страданиях в продолжение восемнадцати лет и посвятила его в тайну, открытую покойным маркизом пред самою смертью.
Итак, Фабьен понял, что маркиз де Шамери не хотел допустить женитьбы его на Бланш потому, что считал Бланш плодом супружеской неверности. Но сознанием своего заблуждения перед смертью маркиз снимал с него клятву.
Когда маркиза кончила, Фабьен с радостью ребенка начал целовать ее руки.
— Матушка, ради Бога, пойдемте к ней! — проговорил он умоляющим голосом.
