— Рад приветствовать вас в Большом дворце, мичман оу Нииги Нииндига, — обратился он к своему учителю и товарищу по мичманскому кубрику. — Впечатляющее зрелище, не правда ли?
— А? Да! И я рад приветствовать вас, оу Ренки Дарээка. То есть, простите, военный вождь берега…
— Бросьте, сударь, — положив руку на плечо мичмана, как можно более дружелюбно сказал вышеупомянутый вождь. — Для друзей я по-прежнему Ренки. Полагаю, мы останемся друзьями и вне палубы «Морского гуся»?
— Да, конечно. — Мичман Нииндига вздохнул с явным облегчением. — Простите, но тут все так… Я несколько растерялся.
— Поверьте, Нииги, это чувство мне очень знакомо! Всего год назад я стоял примерно на том же месте и так же любовался этими люстрами. Потрясающее чувство — вот так соприкоснуться с живой историей!
— Да, — горячо подхватил Нииги. — Особенно для меня, ведь мой прапрапрапрадед как раз был боцманом на «Белой акуле». Том самом корабле, что захватил эту добычу, — добавил Нииги, поняв, что Ренки не знает эту часть истории люстр. — Именно после этого события и появился род оу Нииндига.
— Тогда у вас есть право любоваться на них вдвое дольше обычного, — улыбнулся Ренки, с большой теплотой глядя на немало шпынявшего его, но также и многому научившего мичмана. Хотя, возможно, сюда и примешивалась малая толика тщеславия, ибо насколько неловок был в свое время Ренки на палубах и мачтах «Морского гуся», настолько же неловким казался сейчас оу Нииндига на дворцовом паркете. — Однако, — продолжил Ренки, — тут, во дворце, есть еще немало интересного помимо люстр. И если у вас появится желание, я с удовольствием вам все это покажу. А вы взамен расскажете мне о том, как заканчивали путешествие вокруг материка. По рукам?
— Рад буду обзавестись столь опытным лоцманом в этих неведомых водах, — не без напряга выдавил из себя шутку Нииги. — А по части рассказов… Да что там рассказывать… Вдоль западного побережья мы шли без особых происшествий. Только разок попали в ураган ближе к высоким широтам, но адмирал наш вовремя заметил признаки ухудшения погоды и увел эскадру далеко в океан, так что о берег нас не размазало, хотя и изрядно помотало. Оу Риибаа (помните его — такой рыжий мичман, он еще немного шепелявил?) волной снесло с реи, куда он полез срастить порвавшийся шкот, приложило о палубу и смыло за борт. И на других кораблях эскадры погибло с десяток матросов. Ну а в остальном — боги были к нам благосклонны, и все корабли смогли собраться вместе, кроме одного трофейного купца, чья судьба так и осталась нам неизвестной. А вот в проливе Демонов боги, кажется, решили отыграться на нас за все прежние грехи. Хотя я и слышал, как наш капитан, впервые проходивший пролив еще третьим лейтенантом, пошутил, что шторм там бывает всегда, когда нет урагана, так что мы должны радоваться и такой погоде. Словом, пришлось довольно туго. Какие-то жалкие сорок морских верст мы шли почти две недели — ветер трижды выталкивал нас обратно. Но опять же — слава богам и адмиралу оу Ниидшаа — не потеряли ни одного военного корабля. Лишь парочку трофеев, которые не смогли следовать за эскадрой и получили приказ возвращаться в Ашаа. Ну а уж как дошли до Зиируука… Тут нас встретили так, будто трюмы у нас были забиты королевскими особами. Да и дальше, если мы не заходили в какой-нибудь порт, нас догоняло судно оттуда, с почетной делегацией и грудой подарков. А если заходили, то там устраивали праздник, прямо как на День коронации! Было весьма приятно!
— И где нынче бросил якорь «Морской гусь»? — поинтересовался Ренки.
— Вроде ушел в Доорн, на базу флота. Надо перебрать обшивку, поменять такелаж — подлечить старые раны. Только я теперь приписан не к «Морскому гусю», — слегка грустно добавил Нииги. — Меня списали, пообещав новую должность на одном из строящихся кораблей. Если удастся сдать экзамены и показать себя перед новым начальством, через полгода я стану третьим лейтенантом.
— Так ведь это же просто прекрасно! — обрадовался Ренки. — Понимаю, как вам печально прощаться с «Морским гусем», как-никак это флагман нашего флота. Но что-то мне подсказывает, что новый корабль вам тоже понравится! Кстати, не желаете ли вина? А вон там можно раздобыть отличные закуски, на случай если вы голодны. Впрочем, настоятельно рекомендую их вам, даже если вы неосмотрительно наелись перед приходом во дворец. Искусство местных поваров не менее легендарно, чем эти люстры. А потом могу показать вам, где выставлены носовые фигуры с кораблей Даагериика Первого и две пушки Бессмертной эскадры.
— О-о-о! — изумленно протянул Нииги. — Королевский храм славы флота! Но разве нам туда можно?
— Вы же сами сказали, что это храм, — с видом большого знатока и старожила ответил Ренки. — А когда это верующему запрещалось входить в храм, даже если это священное место находится во дворце? Вот во дворец войти сможет не всякий. Но уж коли он тут, ему открыты почти все дороги, кроме тех, конечно, что закрыты. Я покажу вам, как отличить одни от других.
— А можно позвать моих друзей? — кивнул Нииги в сторону стоящих чуть в отдалении других морских офицеров и мичманов, тщательно делающих вид, что не слушают их разговор.
— Можно. Хотя, полагаю, будет невежливо, если все почетные гости одновременно покинут зал. Однако, узнав маршрут, вы сможете проложить курс и для остальных мореходов. Так что, идем?
Уезжал из дворца Ренки в весьма растрепанных чувствах. Вся радость от встречи со своим наставником в морском ремесле и возможности оказать ему некое покровительство мгновенно испарилась из-за нечаянно подслушанного разговора.
До этого все было отлично. Моряки — соратники по Тиндскому походу, пусть и собранные по большей части с других кораблей — откровенно заглядывали оу Ренки Дарээка в рот, ловя каждое его слово. Ведь он был не только одним из героев этой кампании, но и явно своим человеком во дворце, и даже с самим монархом обменялся несколькими фразами, словно со старым знакомым. Да и король не только знал его имя, но и разговаривал с ним так, будто обсуждал некие общие начинания и планы. На младших морских офицеров (по большей части являющихся представителями совсем даже небогатых родов провинциальных оу), в честь которых и был дан прием, это произвело сногсшибательное впечатление. А когда еще и адмирал оу Ниидшаа намекнул на то, что дальнейшую свою службу они будут нести «рядом с владениями военного вождя оу Дарээка», флотские начали смотреть на него чуть ли не как на своего сюзерена.
И то, что Ренки при этом не стал задирать нос, а продолжал держать себя с ними на дружеской ноге, только добавило ему очков, — ведь так ведут себя лишь настоящие, уверенные в себе и своих силах вожди!
