ним простился, а когда он ушёл, позволил себе лёгкую улыбку. Так дела обстояли у всех военных Родов и чем больше была семья, тем больше проблем со жрецами она имела, ведь теперь они и правда из-за специально неточно определённых мной границ конкурировали за землю не только между жрецами, но даже между собой. Я оставил и этот вариант на тот случай, что они могут рассориться и внутри воинского сословия. Сильные противники мне были не нужны, так что «разделяй и властвуй», как завещал ещё Гай Юлий Цезарь.
Глава 29
— Или я чего-то не понимаю или нас всё это время обманывали, — Бурна-Буриаш посмотрел на выстроенное войско египтян и затем на своё войско. Численное превосходство касситских родов было просто подавляющим, это видели все и уже радостно потирали руки, предвкушая скорую победу.
— Брат царя прав, — рядом с ним остановилась колесница бэл бити одного из могущественных родов, — да войско египтян смотрится лучше, почти все воины в броне и с огромными щитами, но их пехоты всего ничего, она тут же рассыпется под стрелами наших колесниц.
— Что же, тогда трубите атаку, — решился Бурна-Буриаш, хотя его немного смущали странные деревянные конструкции, которые находились за войском египтян. Он такие не видел никогда в жизни, но поскольку они не выглядели опасными, он дал команду на начало битвы, которая должна была его прославить в веках. Он будет первым, кто одержит победу над наглым египтянином, который при их недавней встрече перед сражением, нахально предложил им сдаться и преклонить перед ним колени.
— «Ничего, — мстительно подумал Бурна-Буриаш, — когда я брошу тебя на землю и заставлю её есть, ты вспомнишь свои слова в мою сторону».
На своей колеснице брат царя отправился на передний край, чтобы возглавить атаку всадников. Приём, который принёс когда-то касситам победу над этой страной, в которой они стали править, как её законные покорители. Лёгкие и манёвренные на открытой местности, колесницы несли смерть от стрел или дротиков и никто не мог остановить их бег.
— Сейчас мы опустошим свои колчаны, — обратился он к своему вознице, радостно подставляющем лицо встречному ветру, — а потом пешие воины добьют тех, кто там остался в живых.
— Истинно так мой господин, — ответил тот, смотря под ноги коней, чтобы ненароком при быстрой скачке не перевернуть колесницу.
Внезапно Бурна-Буриаш увидел, как ряды египтян за какие-то мгновения поменяли формацию и в рядах оказались не щитоносцы, уязвимые от удара стрел сверху и с боков, а лучники. Очень много лучников. Настолько много, что по спине у Бурна-Буриаша пролились первые капли холодного пота, но изменить он уже не был что-то в силах, поскольку горны уже прозвучали, приказ на атаку сотникам, кто командовал своими всадниками были розданы, так что остановить бег колесниц и правда уже мало что смогло бы.
Небо на мгновение потемнело и потом на колесницы, которые ещё только подъезжали на расстояние прицельного выстрела пролился дождь. Многие стрелы не попали, военачальник это видел прекрасно, было такое ощущение, что стрелки не целили по конкретным колесницам, а просто стреляли наугад, но даже несмотря на это, ржание от боли коней, а также крики раненых людей разнеслись по полю боя, хотя он ещё даже толком не начался.
— Что за луки у этих египтян? — Бурна-Буриаш прислонил руку к глазам, чтобы увидеть, что за оружие в руках у лучников.
Пока он пытался рассмотреть, первые колесницы добрались наконец под градом стрел египтян до зоны, откуда они сами могли стрелять и стрелы уже касситов посыпались на выстроенные ровные квадраты египетского войска.
Бурна-Буриаш жадно всматривался в их строй, стараясь увидеть привычную картину, как падают люди, пронзённые стрелами, как образуются бреши и как войско вскоре начинает пятиться, чтобы оказаться подальше от вездесущих жалящих стрел. Но прошло пять минут, затем десять, а ряды египетского войска как стояли, так и остались стоять, брат царя даже не видел, чтобы кто-то среди строя упал на землю в муках боли от ранения. На лице военачальника появилось сначала недоумение, а затем он сжал зубы. Начало приходить понимание, что возможно они недооценили египтян.
— Труби, всем вернуться назад, — бросил он приказ к соседней колеснице, где находился горнист и тут же басовитый рёв раздался над полем боя.
Колесницы разворачиваясь, стали удаляться от египетского войска, оставляя на поле немало своих собратьев.
* * *
— Наши потери? — лаконично поинтересовался я, когда увидел, как первая пробная атака касситских колесниц закончилась и оставляя на поле боя раненых и убитых, они помчались обратно.
— Сейчас узнаю мой царь, — склонил голову Ментуиуи и отъехал, а вернувшись доложил.
— Господин Эхор докладывает, что в обоих легионах нет даже раненных мой царь, — я видел, как всадник сам был изумлён этой новостью, — он также сказал, что после боя нужно будет лишь отремонтировать щиты и заменить гамбезоны, но это всё, что удалось врагу.
— Боюсь, это была лишь пробная атака, мой царь, — сказал рядом стоящий Минмос, — сегодня время ещё есть, враг наверняка предпримет ещё одну атаку. Может быть лучше нам самим попробовать атаковать?
— Нет, — я отрицательно покачал головой, — сами мы не пойдём, дадим возможность играть первым номером противнику, пусть это немного собьёт с него спесь, а то уж слишком они залихватски поехали на нас в первую атаку, словно мы кочевники голожопые, а не египетские славные победоносные легионы.
Люди кругом меня заулыбались, первое напряжение боя, которое испытали все, поскольку увидели слишком много колесниц врага, стало всех отпускать. Наши всадники увидели, что лучники легионов, которые в мирное время могли выпустить на тренировках по нескольку колчанов за день, остановили забег колесниц и им для этого ничего кроме стрел не понадобилось.
На моё и всеобщее удивление, атаки в этот день больше не последовало, так что и мы дали отбой, а войско вернулось в лагерь, где солдат уже ждала горячая еда. В обычное время, им ещё надо было потратить время на её приготовление, а тут тебе
