– Силы мои уже не те. Следующего лета я могу не дождаться, – проговорил он.
Он действительно выглядел плохо, и я не посмел отказать ему, понимая, что Медведь никогда не делал ничего просто так. Мы выкурили трубку по этому поводу, и он велел нам взять трёх мальчиков на церемонию, чтобы они увидели её собственными глазами.
– Нам нужны гонцы, которые отправятся в будущее, – пояснил он.
Поздно ночью мы ушли из резервации. Безумный Медведь повёл нас к удалённому месту, где вокруг старого тополя лежали по кругу человеческие черепа. Никто не знал, как давно они находились там и зачем их так уложили. Я думаю, это были следы древнего народа, о котором мы ничего не знаем. На верхних ветвях тополя висели мешочки из кожи и четыре бизоньих черепа. Но их было видно только зимой, а летом их скрывала листва. Наверное, эти священные предметы подвесили, когда дерево было маленьким, и за многие годы они поднялись к небу вместе с деревом.
Там Безумный Медведь и наметил провести церемонию.
Раньше на Танец Солнца съезжались родовые общины из самых дальних уголков. Многие родственники виделись только на этом празднике. Лакоты любили его, потому что видели свою мощь, собираясь в большую деревню.
Нас же пришло всего шестеро – три старика и три мальчика. Нам настал срок покинуть мир, а им предстояло пронести знание о священном обряде через годы, чтобы когда-нибудь передать своим детям.
Впервые за много лет я вновь увидел рядом с собой людей в ритуальной раскраске. И впервые я понял, что по-настоящему одряхлел. Мои руки с трудом проткнули кожу на груди Безумного Медведя возле старых шрамов. Его кожа была сухая и жёсткая. Вонзив заострённые палочки в старческую плоть, я сначала подумал, что кровь никогда не польётся, так долго её не было. Затем я привязал к этим палочкам ремни, свисавшие с верхушки шеста.
Я сделал это перед самым восходом солнца, чтобы с первыми лучами Безумный Медведь мог начать церемонию. Он собирался танцевать целый день, как это было принято во времена наших далёких предков. Он должен был медленно переставлять ноги, перемещаясь за солнцем, словно привязав себя к нему взглядом. Я не представлял, как он мог справиться с задуманным. Просто протанцевать весь день в его возрасте сумел бы не всякий, а его ведь терзала невероятная боль. Я проходил однажды через это испытание и прекрасно знаю, какие мучения испытывают люди.
Старики – народ невесомый, да и силы у нас не те, поэтому Безумный Медведь не очень сильно натягивал ремни, которые тянулись от его груди к верхушке шеста.
Мальчики внимательно следили за нашими действиями.
Едва небосвод окрасился в золотые тона, Безумный Медведь заговорил нараспев.
– Великая Тайна, ты находишься внутри нас и вокруг нас. Ты поддерживаешь нас, когда мы нуждаемся в помощи, и не протягиваешь к нам своих рук, когда мы не заслуживаем того. Не успеваем мы произнести слово, а ты уже знаешь его. Тебе известны все наши мысли, Отец Небесный! О, Вакан-Танка, узри и услышь нас в эти тяжкие дни. Ты есть Вождь-Порождающий-Всякую-Силу, и сегодня мы, собравшиеся здесь, выказываем тебе наше почтение и приносим в жертву человеческую кровь, пролитую не насильно, но по доброму желанию…
Большая Раковина застучал в барабан. Он начинал петь, когда голос Безумного Медведя срывался. Тогда и я пел, помогая Медведю передвигаться по кругу. Он перемещался очень медленно, потому что следовал за солнцем, не спуская с него глаз. Я думаю, что скоро он не видел уже ничего, кроме ярких пятен. Это очень трудное дело – танцевать, глядя на солнце.
– Отец наш, наш народ виноват, так как забыл о Твоей Тропе и сбился с пути. Но сегодня мы привели детей, чтобы они внимательнее взглянули на Светило и убедились, что воля Твоя передвигает Небесный Огонь, согревающий всё живое на Матери-Земле. Они обретут силу, разговаривая с Тобой в этот день, и уверенность в том, что Твой Путь нельзя изменить, как бы ни стремился к этому человек. Я следую за Солнцем и не могу отступить ни на шаг, я привязан к нему и к центру мироздания. Я обращаюсь к тебе, Великая Тайна. Охрани наше потомство, ибо ему отныне исполнять Твою волю. Я прошу за всех наших детей, охрани их от ошибок. Ты – Единственная Сила, к которой мы все обращены, Тобою устроен этот мир и заданы нам законы. Мы нарушили их, как неразумные младенцы, подняв руку на другие твои творения. Разве есть у нас право надеяться на лучшую долю, когда мы не заслужили её? Мы будем расплачиваться, покуда не обратим сердца к тебе и не вернёмся на Твою Тропу…
Он не позволил отцепить себя от ремней до захода солнца, хотя едва держался на ногах. Он весь дрожал. Я поддерживал его сзади, мальчики тоже. Но едва солнце скрылось, он воскликнул:
– Всё!
И упал, не дожидаясь, когда я отрежу ремни. Обычно кто-нибудь из помощников прыгал на плечи танцору, если у того не хватало собственных сил разорвать ремни. Но я позволил моему утомлённому другу лечь на землю, не освободившись от ремней. Он был сплошь покрыт застывшей кровью, и воспалённые грудные мышцы очень сильно вспухли, поэтому я не сразу сумел извлечь из них палочки, к которым крепились ремни. Я вспорол плоть ножом и вытащил палочки. Дальше я сделал всё, как полагалось в подобных случаях. Отрезанные кусочки кожи с груди Безумного Медведя я завернул в лоскуты бизоньей шкуры, чтобы оставить их вместе с окровавленными палочками в жертвенном свёртке. Большая Раковина и я спели заключительную песню.
Но Безумный Медведь ничего этого не слышал. После церемонии он лежал без памяти всю ночь. Ни я, ни Большая Раковина, ни мальчики не думали, что он вернётся к жизни. Его тело охладело, и сердце едва прослушивалось. Но утром он открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.
– Нужно ехать к людям, – сказал он.
Перед тем как покинуть это место, он велел одному из мальчиков достать завёрнутый в тряпку старинный щит. Я помню время, когда Безумный Медведь ходил в военные набеги с тем щитом. Сейчас у нас совсем не осталось настоящих щитов. Иногда юноши делают круглые каркасы, обтягивают их оленьей кожей, разрисовывают их священными символами и пользуются этими поделками во время танцевальных выступлений, но на самом деле это не щиты. Изготовлением щитов всегда занимались особые люди, знающие толк в охранительной силе. Вот такой настоящий щит с изображением чёрного медведя мальчик привязал к шесту, на котором мы оставили висеть отрезанные кусочки мяса с груди танцора.
Мы не могли предложить в подарок Великой Тайне больше ничего, так как мы были бедны. Но Безумный Медведь сказал, что так и должно быть – люди ничем не могут владеть.
Мы уложили Безумного Медведя на волокуши и перевязали его грудь.
