Он приостановил коня и замер в раздумьях. Спуститься вниз и попробовать остановить смолян, размахивая княжеской грамотой? Может, и удастся, но тогда и он сам, и остановившиеся на плотах люди станут для болотников прекрасной мишенью. Упустят ли они такой шанс? Ведь одно дело – дружба с сильным соседом, другое дело – с соседом, цвет воинства которого лег на границах твоих земель. Ягайло подумал, что он бы такого шанса не упустил. Надо остановить еще и болотников. Но как?
– Так что ж делать-то, Ягайло? – вторил его мыслям княжич.
– Не знаю, – признался витязь, покачав головой.
– Как же так? Ты ж всегда… Ты ж лучший, – растерянно пробормотал Глеб.
– А ты князь. Хоть и будущий, но все ж князь. Это же твои люди сейчас в топь под стрелы пойдут. А князь, знаешь ли… Князь – это не только власть, это еще и ответственность. Случись сейчас что с дружиной, твое княжество ворог терзать будет безнаказанно, не мое.
– Не знаю я, что и думать, – понурился Глеб.
– Не можешь головой, так хоть сердцем чувствуй.
– Сердцем? Это как же?
– А… – Ягайло махнул рукой и отвернулся, наблюдая, как смоленские воины неумолимо приближаются к противоположному берегу.
Глеб посветлел лицом, сорвался с места и погнал своего скакуна галопом к мостам, крича во все горло: «Пади, пади!» Воины останавливались, оглядывались, сминали ряды. Ягайло почти физически чувствовал растерянность и непонимание болотников, наблюдавших с того берега за этой дикой скачкой.
Разбрызгивая воду и людей, княжич направил коня прямо к одному из мостов. Соскочил с седла и побежал вперед, расталкивая столпившихся на нем людей. Добежал до возящихся с канатами мастеров, приложил ко рту ладони и заорал:
– Олеся! Олеся-а-а-а!!!
Кусты на той стороне зашевелились, раздвинулись, и из них появился тонкий как тростинка воин. Другой воин, покрепче, выскочил следом, схватил первого за запястье, потянул обратно в спасительную сень, что-то закричал ему в лицо, размахивая свободной рукой. Худой вывернулся из его пальцев и снова побежал к берегу, на ходу стягивая шлем. Отбросил в сторону. С разбегу прыгнул в болотную жижу и поспешил навстречу зовущему его, вернее, ее, голосу. Глеб, не раздумывая, сиганул с мостков. Провалился по грудь. Поднял над головой руки и, поднимая вокруг себя бурые волны, стал выбираться на место посуше.
Они встретились, когда обоим воды было примерно по пояс, обнялись, наплевав на облепившую их жидкую грязь, поцеловались. Глеб ухватил Олесю за пояс, поднял из воды и закружил, взбивая фонтаны пены.
Из кустов на той стороне один за другим начали появляться обмотанные лентами водорослей и пучками травы болотные воины в разношерстных доспехах, с натянутыми луками и похожими на гарпуны копьями в руках. Замирали на линии, отделяющей лес от поросшего осокой берега. Замерли и смоляне, балансируя на топких мостках. А Глеб с Олесей все никак не могли оторваться друг от друга.
Ягайло покачал головой и на манер Глеба приложил руки ко рту.
– Здравы будут княжич Смоленский Глеб и невеста его Олеся, княжна полесская!!! – заорал он во всю силу могучих своих легких.
– Здравы будут! – радостно вторили ему смоленские полки.
– Здравы будут! – несмело ответили с того берега полесские воины.
Теперь можно было не беспокоится о возможной сече. Воеводы не попустят, удержат своих людей.
Ягайло выдохнул облегченно, вынул ногу из стремени и спрыгнул на землю. Подошел к ранее примеченному воину, судя по богатству доспеха и надменному виду, не менее чем сотнику. Положил ему руку на плечо. Тот вздрогнул, обернувшись.
– Вот это передай княжичу Глебу, – протянул ему витязь княжью грамоту.
– Хорошо, передам, а от… Ягайло, ты?!
– Я, – согласился витязь, хотя самого сотника в лицо не признал. – Ничего не говори, просто отдай грамоту и все. Княжич поймет.
– Хорошо, – кивнул сотник.
Последние его слова заглушила новая здравица в честь княжича и его невесты.
Ягайло отвернулся и, не глядя на счастье молодых, вскочил в седло. Нажатием колена развернул Буяна и направил обратно к дороге. Миновал лес с не обратившими на него никакого внимания дозорами, пересек взрытое дружиной поле и выехал на проезжий тракт.
Стряпчий – придворный чин, следующий ниже за стольником. Стряпчие выполняли различные поручения царя, служили городовыми и полковыми воеводами.
На Руси уменьшительно-ласкательное произнесение имени считалось знаком особого расположения.
Тиун (тивун) – название княжеского или боярского чиновника, управителя. В Великом княжестве Литовском и в Московском государстве до XVII в. – название некоторых должностей.
Пардус – гепард.
Дмитрий Иванович (1350–1389) – великий князь Московский (с 1359 г.) и Владимирский (с 1362 г.). При нем в 1367 г. построен белокаменный кремль в Москве. Возглавил борьбу против монголо-татар. Руководил их разгромом в битве на реке Воже (1378) и в Куликовской битве 1380 г. (верховья Дона), за что был прозван Донским.
Корчма – питейный дом, не откупной, с вольной продажей, иногда постоялый двор с продажей крепких напитков.
Байдан – кольчуга.
В старину считалось, что ртуть – лучшее лекарство от сифилиса.
Жупан – старинный кафтан.
Орех – здесь: вращающаяся деталь самострела, колесико с зарубкой, за которую цепляли тетиву.
Земствами в старину называли небольшие хозяйства свободных крестьян.
Ящер в мифологии северных славян – змей, владыка подземных вод.
Иван Постный – Церковный праздник Усекновения главы Иоанна Крестителя. В этот день строго соблюдается односуточный пост. Нельзя рвать яблоки и варить щи. Нельзя готовить еду в круглой посуде. Если в этот день замечали в небе журавлиный клин, то ждали раннего снега и скорой зимы. Отмечается 29 августа (11 сентября по григорианскому календарю).
Плищ – шум, крик, смятение, волнение.
Шляхта – привилегированное сословие в Королевстве Польском, Великом княжестве Литовском. Сначала чисто воинское сословие, позже утвердившее за собой право на выборную монархию.
