— Он прав, сэр! Эти эти свиньи попросту сарф карот[162] вас… как они уже и поступили с полковником! Лучше пробираться к реке, как он говорит! Иначе они могут всех поубивать — и женщин с детьми тоже, сэр!
Конечно же, он был прав — и я подумал о подобном отступлении в Афганистане, когда приходилось закрывать глаза на случайные жертвы и продвигаться вперед, иначе могла разгореться битва. Думаю, Уайтинг также понял это, поскольку он повернулся к хавилдару и уже спокойнее сказал:
— Я должен посмотреть. Ты пойдешь со мной?
Этот малый ответил:
— Да, сагиб, — и они скрылись среди деревьев.
Представлялось наиболее разумным, не тратя ни минуты, спешить к реке, поэтому я сказал капралу, что должен доложить о случившемся генералу Уилеру, приказал ему проследить, чтобы фургон благополучно перекатили через мост, и бросился вперед, мимо еле тащущихся повозок, пассажиры которых озабоченно спрашивали, что же произошло. Я, спеша, пробрался среди деревьев и скоро уже смог увидеть Сутти-Чоура-Гат,[163] а за ней — широкий спокойный простор Ганга.
Склон у реки кишел людьми. Передние фургоны достигли пристани и наши люди как раз выбирались из них, спускаясь к урезу воды, где на мелководье качалась длинная линия неуклюжих тростниковых барок. Фургоны, находящиеся поблизости от меня, отделились от конвоя, чтобы подъехать поближе к воде, и пока все еще не знали, что делать — некоторые вышли из повозок, другие оставались сидеть на месте. Все пространство вокруг было загромождено брошенными вещами и носилками с ранеными. Группки женщин и детей ожидали, не зная куда идти дальше, а их мужья, раскрасневшись, кричали, требуя приказов на погрузку в лодки. Кто-то орал: «Все леди и маленькие дети садятся в барки с двенадцатой по шестнадцатую!», однако никто не знал, где какая находится и даже собственного голоса нельзя было расслышать среди трубных криков слонов и гула толпы.
Везде на склонах стояли кучки панди, с ружьями и примкнутыми штыками, но они не делали ничего, чтобы помочь, а на небольшом холмике, чуть в стороне, я обнаружил группу пышно разодетых туземцев — там был Азимула-Хан, что-то говоривший Уилеру, который жестами указывал куда-то в сторону барок, так что я двинулся к ним, сквозь молчаливые ряды стрелков-панди. Когда я подошел поближе, Азимула как раз вещал:
— … но я уверяю вас, генерал, что мука уже в лодках — идите и убедитесь в этом сами. А-а, полковник Флэшмен, доброе утро, сэр! Полагаю, что вижу вас в добром здравии. Кстати, генерал, может, попросить полковника Флэшмена проверить лодки и удостовериться в том, что все так, как я вам говорю?
Так что меня отправили вниз, на берег, и мне пришлось вброд перебираться к баркам по мелководью; это были большие посудины, с тяжелым запахом плесени, однако довольно чистые, на каждой из которых было с полдюжины полуголых смуглых гребцов и действительно, на большинстве из них находились мешки с зерном, как и говорил Азимула-Хан. Я все соответственно доложил и затем мы начали погрузку, что попросту означало рассовывание людей по разным баркам и лодкам, перетаскивание через мелководье женщин, детей и раненых, чьи носилки при этом приходилось поднимать над головой, спотыкаясь и скользя в иле и прибрежной тине. Я сам дважды погружался с головой, но, спасибо Господу, не наглотался этой дряни — видите ли, Ганг — не та река, воду из которой можно пить. Это была дьявольская работа под адски жаркими лучами поднимающегося солнца; труднее всего было правильно разместить женщин, детей и раненых уже на барках — помнится, я с улыбкой подумал, как на руку мне сейчас мой опыт погрузки негров в трюм работорговца «Бэллиол Колледж», который я приобрел несколько лет назад. Вот как оно бывает — любые, даже необычные, знания рано или поздно могут вам пригодиться.
Клянусь Богом, грузить негров было легче. Думаю, я переправил на барки десятка два женщин (к моему счастью, ни одна из них не стоила и того, чтобы ее хоть немного потискали), вытащил из воды ребенка, который, плача, барахтался у берега и звал маму, врезал кулаком по роже одному панди, пристававшему к миссис Ньюнхем, пытаясь вырвать у нее зонтик, рявкнул на дряхлую старуху, которая отказывалась от погрузки до тех пор, пока точно не удостоверится, что предлагаемая ей барка действительно имеет 12-й номер, («Мистер Тернер сказал, что я должна сесть именно в номер 12; в другую я не сяду!» — как будто это был пароход «Грейт Истерн»),[164] а затем мне пришлось крутиться по шею в воде, помогая заменить гнилую веревку для руля. Странно, но когда вы работаете подобным образом, потея и выбиваясь из сил, чтобы навести хоть какой-то порядок в этом хаосе, то и думать забываете про смерть, опасность и возможность предательства — все ваши мысли крутятся вокруг того, где бы найти кусок веревки, чтобы привязать ее к перу руля или как найти саквояж, который горничная миссис Бартеншоу забыла в повозке.
Я вусмерть умаялся, когда наконец выкарабкался на берег и огляделся по сторонам. Почти всех к тому времени удалось погрузить, высокие барки лениво покачивались на маслянистой поверхности воды, и, скользя между ними, остатки утреннего тумана уплывали через широкую поверхность реки к противоположному берегу, находившемуся на расстоянии около мили, а жаркое солнце понемногу превращало воду в огромное пурпурное зеркало.
Всего лишь около пятидесяти наших людей, по большей части — из числа арьергарда, возглавляемого Вайбертом, еще оставались на истоптанном, усыпанном обломками и обрывками вещей склоне. Уилер, Мур и Вайберт стояли рядом, и когда я подошел к ним, то услышал голос Уайтинга, дрожащий от злости:
— …и он был застрелен прямо в своем паланкине, говорю вам — по крайней мере, полдюжины пуль! Ох, уж эти проклятые свиньи! — тут он ткнул сжатым кулаком в направлении храма на холме, возле которого Азимула сидел с Тантией Топи и маленькой группкой офицеров Нана-сагиба.
Конечно же, самого Нана не было видно.
— С этим ничего не поделаешь, капитан Уайтинг! — голос Уилера был хриплым, а его измученное лицо побагровело и покрылось потом. Казалось, он был на грани обморока. — Я знаю, знаю, сэр, что это — самое отъявленное вероломство, но этого уже не изменить! Давайте возблагодарим Господа за то, что нам удалось добраться сюда — нет, нет, сэр — мы не в том положении, чтобы протестовать или пытаться наказать виновных — нам нужно торопиться вниз по реке, прежде чем случится нечто более страшное!
Уайтинг топнул ногой и выругался, но Вайберт, успокаивая, отвел его в сторону. Панди, окружавшие склон, теперь двинулись вниз, сквозь ряды брошенных фургонов, приближаясь к месту погрузки.
