Спаситель встал с колен и снова сплюнул на пол. Прокуратор с удивлением смотрел на него. Потом улыбнулся и спросил:
- Ты, что колдун? Откуда ты знаешь, о чём я думаю? Я никогда и никому не рассказывал, что мне ненавистна местная жара.
- Какая разница, откуда,- ответил Иегуа.- Знаю и всё. Главное то, что это истина.
- Истина?- переспросил Пилат.- Ты знаешь, что такое Истина? Откуда тебе оборванцу знать, что такое истина?
- Истина в том, что сейчас день, а не ночь,- проговорил Спаситель.- Истина в том, что я сейчас стою здесь перед тобой. Истина - это то, что есть на самом деле, а не то, что, кажется или хочется.
- Ты, похоже, не глупый человек,- предположил прокуратор,- зачем же ты утверждаешь, что ты царь Иудейский, что сын Бога? Это же полнейшая чушь.
- Я этого не говорил,- возразил Иегуа.
- Ладно,- продолжил допрос Пилат,- а, зачем ты призывал разрушить храм царя Соломона?
- Я призывал разрушить храм старой веры,- пояснил Спаситель.- И создать новую веру. Такую, чтобы она была понятна и близка людям.
- Я бы пожалуй, мог тебя отпустить, если бы ты не оскорбил Римского Императора,- проговорил прокуратор.- Ты даже угрожал ему.
- Я никогда не угрожал Римскому Императору,- удивился Иегуа.- Я только говорил, что настанет время, когда не будет ни царей, ни императоров. И каждый получит то, что ему полагается по его заслугам, в том числе и император.
- И ты после этих слов утверждаешь, что не знаешь, за что тебя хотят казнить?- возмутился Пилат.- Я, конечно, понимаю, что ты блаженный. И сам, наверное, не ведаешь, что ты говоришь. Но это не значит, что ты можешь говорить всё, что приходит в твою сумасшедшую голову. Как ты смеешь касаться священного имени Императора? Да, только за это тебя следует казнить. Я утверждаю приговор. Уведите его.
Понтий Пилат остался один. Неприятный осадок был у него на душе после разговора с Иегуа. Прокуратор понимал, что этот парень не совершил ничего такого, чтобы надо было его казнить. Но Пилат прекрасно знал, что, если донесут в Рим, что он, прокуратор Иудеи, отпустил на свободу человека, который утверждал, что Император получит по заслугам, то в Риме не станут разбираться, по каким заслугам. А его, Понтия Пилата, могут обвинить в сговоре с бунтовщиками Иудеи.
- Надо сделать так,- размышлял прокуратор,- чтобы я не имел прямого отношения к помилованию этого парня. В Иудее есть закон, по которому можно помиловать одного из осуждённых на смерть во время праздника Пасхи. Но об этом должен попросить первосвященник. Это он должен ходатайствовать о помиловании. Вот, я и попрошу его, чтобы он сделал это по моей просьбе. Думаю, что Сафра мне не откажет.
Прокуратор позвонил в колокольчик, находившийся на столе. В зал вошёл центурион Гай Лонген.
- Срочно позовите ко мне первосвященника Сафру. А что там за шум на улице?
- Собралось много народа. Они требуют, чтобы освободили Вардалана. Нам пришлось увеличить охрану дворца. Но, если они хлынут сюда все вместе, мы можем их и не сдержать.
- Что?- возмутился прокуратор.- Они что с ума сошли? И как они смогли узнать об аресте? Срочно первосвященника ко мне. Я, кажется, догадываюсь, чьих рук это дело.
- Первосвященник Сафра уже давно здесь,- доложил центурион.- Он дожидается, когда Вы его примите.
- Ах, вот как?- поразился Пилат.- Значит, он уже давно это приготовил, и обо всём знал заранее. Ну, что же, посмотрим, как у него получится осуществить свой план? Зови его сюда. И разыщите начальника секретной службы Люцифуса.
Сафра вошёл в зал и слегка склонил голову в знак приветствия прокуратора.
- Откуда горожане узнали об аресте Вардалана?- строго спросил прокуратор.- Уж, не ты ли им сообщил? Напрасно, ты всё это затеял. Я не освобожу убийцу и разбойника.
- Я здесь совершенно ни при чём,- уверенно врал Сафра.- Разве я виноват, что народ так любит этого бандита. Вы напрасно меня подозреваете. Вас кто-то всё время настраивает против меня. Но ситуация действительно очень напряжённая. Если не освободить этого Вардалана, то в городе могут начаться беспорядки. А так, когда всё утихнет, то можно будет этого разбойника снова арестовать. Куда он денется?
- Ты что с ума сошёл?- поразился Пилат.- Ты предлагаешь, чтобы я отпустил убийцу и бандита. Об этом не может быть и речи. Я рассмотрел твою просьбу о вынесении смертного приговора Иегуа из Назареи. Я утверждаю твоё ходатайство. Но по вашему закону, ты можешь просить о помиловании одного из осуждённых в честь праздника Пасхи.
- Я прошу Вас помиловать Вардалана,- произнёс Сафра.
- Я не ослышался?- переспросил Пилат.- Ты сказал Вардалана?
- Да, я сказал Вардалана,- утвердительно повторил первосвященник.
- Это просто поразительно,- удивился прокуратор.- Ну, ты же прекрасно знаешь, что Вардалан отъявленный негодяй и заклятый преступник. А этот Иегуа просто сумасшедший. Но он совершенно безвредный человек. Хорошо, я лично прошу тебя помиловать его.
- Для Вас он, может, и безвредный,- возразил Сафра,- а для меня он опаснее, чем сто Вардаланов. И потом, я не могу никого помиловать, это Ваше право миловать. Но Вы же, сами, вынесли ему смертный приговор. Вы, по-моему, не последовательны в своих решениях.
- Я так и не понял,- попытался уточнить Пилат,- ты удовлетворишь мою личную просьбу или нет?
- Что-то я Вас не понимаю, прокуратор,- сделал удивление первосвященник,- то Вы называете заклятым преступником Вардалана, доказанная вина которого состоит в том, что он пытался что-то украсть и всё. А Иегуа, который в открытую призывает сменить Бога в Иудее, называет себя царём Иудейским, а самое главное, открыто оскорбляет Римского Императора, Вы предлагаете освободить. И обратите внимание на то, что это ни какие-то голословные заявления. У меня имеются письменные показания вполне благонадёжных людей, а так же, есть масса свидетелей, готовых всё это подтвердить. Вы представляете себе, что будет, если эти сведения дойдут до Рима?
Прокуратор и первосвященник стояли и пожирали друг друга глазами. Понтий Пилат понял, что Сафра загнал его в угол, и ему не удастся помиловать Иегуа. И самое главное, прокуратору придётся отпустить Вардалана, иначе в Иерусалиме начнётся восстание, к подавлению которого у Пилата может не хватить сил.
- Ну, ладно,- подумал прокуратор,- я тебя по-другому достану. Всё равно, ты от меня не уйдёшь со своим Вардаланом. Я применю к тебе твои же методы, основанные на подлости. Да, а Иегуа придётся казнить. Я не стану рисковать своей карьерой, а, может, и головой из-за иудейского оборванца. В конце концов, он сам виноват. Не надо было языком много болтать.
