Он не выдержал и застонал. Ему с трудом удавалось устоять на четвереньках. На пятом бессмертном он распластался лёжа. Всего же процедура повторилась тридцать семь раз. Порою молнии создавали целую бурю, когда умирал наиболее сильный полубог. Под конец Чжао и вовсе не мог пошевелиться. Он лежал в прострации с глупой улыбкой на лице, словно чрезмерно перебрал с алкоголем или даже чем покрепче.
Воины подхватили командира и добычу, среди которой были две богини, и начали отступление. По пути они грабили богатые дома, вырезали мужчин и захватывали в плен молодых девушек и детей. Пленных собралось раз в десять больше численности войска. Всех, кто пытался бежать или оказать сопротивление, безжалостно убивали, что у остальных снижало желание к бегству до нуля.
Пленных девок и детей заставляли тащить тюки с награбленным имуществом, которого было настолько много, что часть добычи приходилось бросать ради более ценной.
Вскоре отряд Хенга воссоединился с отрядами Ждана и Миролюба. Те уже награбили приличную добычу и набрали в плен не меньшее количество девушек и детей. Храбр приказал отступать.
После выхода за пределы городских стен часть добычи с плеч пленников переместилась на крупы лошадей. О верховой езде никто не помышлял, поскольку с тридцатитысячной толпой рабов скакать верхом бессмысленно.
Хенг пришёл в себя ближе к вечеру. Славянское войско уже отступило от стен греческого полиса и встало лагерем на ночёвку. Воины выглядели усталыми, но довольными. Среди них обнаружилось много раненых. Отовсюду в лагере доносились звуки совокупления — таким образом солдаты после боя сбрасывали стресс с пленницами. Хенгу это было знакомо, ведь когда-то он и сам поступал аналогичным образом, как и многие воины до него и после.
Покинув шатёр, он не обнаружил охранения. Все дежурные воины были заняты более важной задачей — охраной пленников и лагеря.
Побродив по лагерю, постоянно обходя мужские голые жопы, делающие новых детей, он нашёл своего зама возле костра с котелком.
Наложив себе каши, он сел рядом с парнем на скамью, сооружённую на скорую руку из самодельной доски.
— Что с моими пленницами, Чжу?
— Они под охраной, командир, — оторвался он от деревянной миски с кашей.
— Связаны?
— Так точно.
— Не кормите их и не поите, и не развязывайте.
— Совсем? — выгнул правую бровь Чжу.
— Совсем.
— Но они же подохнут, командир!
— Эти не сдохнут. Вот если дать им намёк на возможность побега — они сбегут. А бегать они умеют так, что на лошади не догонишь. Силушку ты их видел.
— Командир, — замерла деревянная ложка Чжу на половине пути к миске, — кто они?
— Те, из которых молнии били — полубоги.
— А девки?
— Богини.
— Богини?! — стали квадратными глаза Чжу.
— Богини. Самые мерзкие из них — мстительные стервы, весь смысл жизни которых сводится к мести. Кому и за что мстить они найдут — бабы же. Поэтому за ними нужен глаз да глаз.
— Но что ты будешь делать с богинями, командир? Их же невозможно убить. Мечи и стрелы их не берут, дубины лишь валят с ног.
— Попробую убить, а если не выйдет, то залью бетоном по римскому рецепту, отвезу к морю и утоплю.
— Но это же богини… — заплескался ужас в глазах Чжу.
— Не забывай, что я полубог, — подмигнул ему ханец. — Где эти стервы?
— Возле шатра командира дежурных, которые охраняют пленников, — успокоился Чжу, вспомнив жуткое колдовство и молнии, с которыми сила полубогов переходила его царю.
— Отлично, — встал Хенг с полной миской, — проверю их.
— Командир, ты бы поел сначала.
— Поем, Чжу… — прищурился он, не скрывая ледяной ярости. — Обязательно поем… на глазах у этой стервы! Каждый день так буду есть, пока она будет голодать.
Издеваться над Герой ему не надоедало. Как только появлялась возможность, он отвешивал смачные фразочки или ел и пил у неё на глазах, чем жутко бесил и заставлял исходить злобой. Вторая богиня стала случайной жертвой, но Хенгу было плевать. Он не рафинированный обычный японский школьник из аниме, который заступается за злодеек, если они вдруг оказались симпатичными девушками и своим видом вызывают сочувствие. Он честно пытался жить мирно в глуши и никого не трогать, всегда показательно демонстрировал своё негативное отношение к Игре, но ему в этом активно мешала одна мстительная стерва.
Воспоминания Хизеши подкидывали образ третьесортного злодея, ведь именно они в аниме подобным образом издеваются над врагами, но так думается лишь до тех пор, пока не начинаешь обращать внимание на окружающую действительность. Если он третьесортный злодей, то все окружающие воины первосортные, поскольку они не скрывали своей жестокой натуры. После того, как утром войско с пленниками двинулось дальше, на месте лагеря обнаружились сотни трупов строптивых девок и детей. И все мужики воспринимали это нормой. Пытки, изнасилования, побои — в ход шло всё, чтобы быстро сломить волю пленников. По жестокости до римлян славянам было далеко — те за свою долгую историю выработали крайне эффективную тактику запугивания будущих рабов. Но и выходцы с Восточной Европы проявляли фантазию.
Переправа стала самым сложным этапом. Византийское войско село на хвост захватчикам, отчего все старались поскорее форсировать реку. Лодок не хватало, поскольку такого количества добычи и пленных никто не ожидал.
Племя, которое занималось переправой, было на седьмом небе от счастья. При плате по драхме за человека они озолотились.
В первую очередь через реку переправлялись кони и материальные ценности, лишь затем рабы. Вскоре на горизонте показалось византийское войско. Тогда Храбр отдал приказ уничтожить лишнее имущество, которое не успевают переправить. Поскольку вещевые трофеи давно были переправлены, а оставались лишь пленники, то смысл приказа был понятен каждому.
Хенгу это не нравилось, но кто он такой, чтобы идти со своим уставом в чужой монастырь? Он хмурым взором наблюдал за тем, как славянские воины складывают вязанки из сушин и привязывают к ним лишних пленников. Те вопили от ужаса, но ничего не могли поделать. Их вместе с дровами полили маслом и подожгли. Крики многократно усилились.
К прибытию византийцев все воины успешно переправились на тот берег. Поскольку у преследователей не имелось
