Пригнанные активисты «Молодой гвардии» в пестреньких костюмчиках козликами скакали на сцене, занимая промежутки между певичками и очередным чиновником. Звенели балалайками ряженые «казаки» с обязательным ой-ладо-ладо-купало и разлюли-малина. Чувственные белогвардейские романсы в исполнении белокурого кумира школьниц и пенсионерок вызывали зевоту. Кривлялись идиоты и идиотки на лбу которых литерами сотого кегля было отпечатано слово «Аншлаг». Вымученные номера известных фигуристов, явно стыдившихся, что их заставили участвовать в этом грандиозном убожестве, разбавляли льющийся через край водопад сценического паскудства… Фейерверк, конечно — куда без него.
— Глядите, вот и августейшее благословение, — не переставал шептать Иван, через силу подавлявший сарказм в голосе. — Ставлю сто рублей, что Лунтик будет развлекать нас полчаса, не меньше…
Теперь на подиуме нудел щекастый человечек в костюме с безобразным голубым галстуком. Внимательный зритель мог заметить, что ботинки у лупоглазого коротышки на высоком каблуке. Сантиметров пять.
Человечек мурлыкал в эфир: новейшие технологии, инвестиции в модернизацию, фундаментальная наука, развитие производства, нано-мега-супер. Словом, говорил ни о чем — точь-в-точь Михал Сергеич Горбачев в конце восьмидесятых, повествующий о перестройке, ускорении и интенсификации. Малютку никто не воспринимал всерьез, зал вяло похлопывал, но и только. Чисто из вежливости. Оваций не последовало.
Вышел премьер. Речь уложил в минуту сорок две секунды. Одобрил Новосибирский технопарк. Поблагодарил безымянных инвесторов, бросив незаметный, полусекундный взгляд на Ваню — тот стоял у кулис. Снисходительно-брезгливо — это могли заметить немногие, — покосился на пыжившегося от собственной значимости малыша, занявшего место в первом ряду кресел. Извинился — тороплюсь, самолет ждет. Убыл.
Сцену заняла выписанная из-за границы тощая мамзель, певшая на французском.
Масштабный праздник, посвященный открытию «Новосибирского технопарка» был в полном разгаре. Люди веселились, поглощая халявное шампанское декалитрами, а бутерброды тысячами, не подозревая, что скрыто под цветастой вывеской «инновационного проекта».
Полтора часа спустя в машину Анатолия Чубайса, присутствовавшего на мероприятии, неизвестные экстремисты закидали куриными яйцами. Два снаряда попали в лобовое стекло.
Искать экстремистов милиция не стала. Из сочувствия к идее.
* * *
Славик внезапно обеспокоился: в рядах официальных делегаций проскочило до невозможности знакомое лицо человека, которого здесь не могло быть по определению. Смокинг с черной бабочкой, крахмально-белая сорочка, стильные ботинки и шелковый шарфик поверх пиджака обмануть не сумели — где-то эта улыбчивая физиономия уже встречалась, но совершенно в иной обстановке! Симпатичный молодой человек, лет двадцати пяти или чуть старше, короткая стрижка, с виду очень доброжелателен, ведет себя естественно, серебряное колечко на среднем пальце правой руки…
ЮАР? Сингапур? Париж? Женева?
Нет! Вспоминай, вспоминай!
Точно!
— Герр обер-лейтенант? — Славик, подождав когда подозреваемый остановится у фуршетного стола, цапнул его за плечо. Сказал на скверном немецком: — Здравствуйте, Юрген. Не ждал вас здесь встретить.
— А я вас заметил сразу, еще два часа назад, — ничуть не смутившись ответил Грейм. — Отойдем? Возьмите бокал с вином, незачем выделяться из толпы…
— Вы говорите по-русски?
— Стараюсь. Другие вопросы?
— Но… Юрген, а как же Дверь? Охрана аномалии? Почему вы в составе делегации ФРГ?
— Оберст Фальке и остальные на страже, не беспокойтесь…. По большому счету, я очень рад вас видеть — вы связующее звено между моим миром и вашей Вселенной. — Оба собеседника удалились подальше от сцены, на котором бесновалось нечто женоподобное в птичьих перьях, хрипя в микрофон о «Зайке моей». — Нам разрешили контактировать с посвященными — я хотел подойти, Вячеслав, но вы сделали это первым…
— Кому — вам?
— Неважно. У меня полная свобода действий, — Юрген говорил с акцентом, но разборчиво, правильно строя фразы. — Вам нравится то, что сейчас происходит? Этот шум?
— Нет, — твердо сказал Славик, неодобрительно посмотрев на сцену. Страшилище в разноцветных перьях заместили размалеванные дуры в кокошниках. — Отвратительно.
— У меня есть шесть часов. Давайте проведем их с пользой.
— Юрген, я не знаю где в Новосибирске публичные дома, — фыркнул Славик.
— Я не об этом. Просто пообщаемся. В тишине.
— Подождите тут, хорошо? Я найду машину… Когда вам нужно будет вернуться?
— К трем после полуночи местного времени, в консульство, рейс «Люфтганзы» рано утром. Сможете обеспечить?
— Я очень постараюсь.
— Не совсем понял. Да или нет?
— Да.
— Договорились.
* * *
— Живете стесненно, — Квартира господину Грейму не глянулась, привык к иным масштабам. — Проблема перенаселения на Земле стоит остро? Откровенно говоря, в Берлинском аэропорту я был шокирован, увидев бесчисленные толпы…
— Присаживайтесь, я сварю кофе, — отозвался Славик. — Вы прежде никогда не бывали на Земле?
— Трижды. Аргентина и Чили, в крошечных городах на океанском побережье, не способных дать представления о жизни мировых центров… Чувствую себя не слишком уютно.
— Никогда бы не подумал, что ваше начальство, помешанное на секретности и придерживающееся политики строго изоляционизма, пришлет эмиссаров в «объективную реальность». Желаете взглянуть на свои инвестиции? Пока смотреть особо не на что. Можно узнать, как вам удалось войти в окружение вице-канцлера ФРГ? Вы же с ним прилетели?
— О, это наиболее простая часть операции: я представляю крупный частный бизнес, компания «Крупп». Заявка была подана заблаговременно, сделать документы и легенду нетрудно — незаметный сотрудник отдела по внешнеэкономическим связям, таких как я тысячи… Благодаря вам возобновлена связь со «спящими» агентами «Эндцайт», большинство из них глубокие старики, но весьма влиятельные — им ничего не стоило позвонить в министерство иностранных дел и рекомендовать включить в список делегации людей из уважаемой компании с вековой историей и обширным рынком сбыта.
— Благодаря нам? — уточнил Славик.
— Вам, господину фон Фальц-Фейну и прочим аргусам, заинтересованным если не в прямом сотрудничестве, то хотя бы в поддержании устойчивой связи с нашим…. Универсумом.
— Не боитесь провалиться? Вы носитель немалых секретов, за которые кое-кто душу продаст.
