Вскоре они нашли подходящее дерево, на ветвях которого резвились небольшие обезьянки. Их пришлось осторожно разогнать.
– Гарданка, а что будем есть все эти дни? Мне уже сейчас хочется.
– Да, тут мы допустили промашку, Петька. Придется делать вот что – я отправлюсь в селение и там достану еды, а тебе придется сидеть на месте и ждать меня. Так будет лучше, но сначала надо выспаться, а то и до селения не дойти. Согласен?
– А что еще остается делать? Конечно, согласен.
Ребята принялись устраивать себе место на дереве, забравшись повыше. Обезьяны устроили страшный крик и беготню, и ребята опасались, что этим они могут выдать их, но делать было нечего. Надо было терпеть.
Где-то далеко пропел петух, залаяла собака – было ясно, что селение близко. От земли шел легкий туман с запахами болота и гнили. Беглецы натаскали подстилки и, когда солнце поднялось уже довольно высоко, наконец-то улеглись и заснули мертвым сном.
Потом Гардан отправился в город, где он и узнал, что до отхода фусты осталось три дня. Хозяин уже сейчас согласен взять пассажиров с предварительной оплатой половины стоимости.
Ничего не оставалось, как согласиться, и Гардан уплатил положенное и получил заверения, что места для них будут приготовлены на исходе третьего дня. К тому времени они должны быть у судна.
Ничего нового о поисках Петьки узнать не удалось. Видимо, они постепенно затихали, но это не успокаивало Гардана. Он чувствовал некоторое беспокойство, а своим предчувствиям доверял всегда.
Почти бегом, из последних сил, Гардан вернулся к дереву, где Петька с замиранием в животе прислушивался к каждому шороху. Он часто слышал в лесу голоса людей, но ничего не видел сквозь густую листву. Он отупел от сидения и ожидания и очень был рад возвращению друга.
– Как я рад твоему возвращению, Гарданка! – воскликнул Петька, едва сквозь листву увидел друга. – Думал, что и вовсе не вернешься.
– С чего ты это взял?
– Да когда сидишь вот так в одиночестве, то всегда в голову лезут всякие дурацкие мысли. Попробовал бы ты посидеть так!
– Все это не так плохо, но надо думать о другом. Как тебе добраться до города и не быть узнанным. Ты думал об этом, сидя тут?
– Ничего не смог придумать, Гарданка, – смущенно ответил Петька и покраснел, увидев, что Гардан отлично понял, что тот вовсе и не думал об этом. – Может, ты что подскажешь, а?
– Наверное, придется замазать тебе лицо и руки соком трав и намотать чалму на голову, ну а халат мы найдем по дороге. Деньги есть, так что с этим мы управимся. Вот только глаза твои никак не закрасишь. Ясно?
– Ясно, – ответил Петька. – А если выйти к морю, а там достать лодку и доплыть на ней до фусты? Тогда мы никого не встретим.
– Это дело, но где достать лодку?
– Может, украсть, на худой конец.
– И попасть под подозрение? Но все же это хорошая мысль, Петька. Так что у нас есть про запас такая возможность. А теперь собирайся, а то можем не успеть к отходу, а деньги заплачены.
Уже через час ребята двинулись в путь. Петькино лицо выглядело очень чумазым и страшным. Брови, вымазанные соком стеблей, были какого-то зеленоватого оттенка, но все же это лучше, чем белесые. Волосы пятнистыми клоками выглядывали из-под витков малой чалмы, руки и те были в грязи или в соке, понять это было трудно.
Гардан зашел в селение и купил драный халат, и в таком виде ребята спешным шагом двинулись по тропе к городу.
Было жарко и душно, но раздумывать об этом у них не было времени. К вечеру они обязательно должны быть на корабле, который утром с отливом собирался отвалить. Друзья шли молча, стараясь меньше говорить, опасаясь, что незнакомый их говор привлечет внимание. Гардан мог произнести и понять три-четыре десятка местных слов, но этого было недостаточно и в любой момент они могли вызвать подозрение.
Уже после полудня юноши, запыхавшиеся и уставшие, вышли на песчаный берег океана и двинулись на север, где их ждало судно. Вскоре они набрели на крохотное селение рыбаков в три хижины и с большим трудом уговорили продать им старую лодку с веслами.
По высокой воде они сумели выйти за линию прибоя и погребли на север. Они снова ощутили качку, и что-то тревожное и радостное наполнило их до самых краев. Петька даже заметил:
– Здорово опять чувствовать под собой качающуюся лодку, правда?
– И мне тоже, Петька! Просто радостно на душе от такого!
– Даст Бог, и до дома доберемся, верно? Хорошо бы, чтоб получилось!
– Получится! Это от нас не уйдет. Я верю в это.
– Однако, кажется, далековато мы от города, как ты думаешь?
– А кто его знает. Гребем-то верно, а насколько далеко – увидим, когда догребем. Эх, парус бы поставить! Об этом мы и не догадались.
– Где взять-то его было?
– Можно бы и это сподобить, да голова вовремя не сработала. А так потом изойдем, пока дойдем до фусты.
Ребята все с большим беспокойством поглядывали на медленно уходящий назад берег, на солнце, которое неумолимо клонилось к горизонту, и с удвоенной силой налегали на весла. Город не показывался.
Изредка встречались малые суда и лодки, паруса их мелькали заманчиво, но недосягаемо. Наконец Гарданка воскликнул, отдуваясь и бросая весло:
– Слушай, Петька! Давай обменяем лодку на вон то суденышко, что маячит впереди? Там и парус есть, так что дело наше быстрее продвинется.
– Да долго это, а если хозяин не согласен будет?
– Принудим. У нас оружие, да и заплатим мы по-честному. Давай?
Петька призадумался, потом махнул рукой, и это послужило Гардану поводом считать, что друг согласился.
Они молча схватили весла и развернули лодку к парусному суденышку. То быстро приближалось, и Гардан приготовил шпагу и пистолет. Потом сказал:
– Не трусь, Петька. Держись наглей и грози клинком.
– Да зачем, коли мы уговариваться будем?
– Это на случай несогласия хозяина. И не подведи, а то можем и не успеть до темноты. Вишь, солнце уже низко.
Петька неуверенно кивнул в знак согласия, обернулся, определяя расстояние до паруса, и навалился на весло, выравнивая лодку. Приблизившись, Гардан закричал на арабском, замахал руками, прося остановиться.
Бородатый человек свесился через борт, зачерпнул воды и оросил ею лицо. Потом внимательно поглядел на ребят и махнул рукой рулевому. Тот подтянул шкот, парус заполоскался. Ребята со спокойствием на лицах подгребли к самому борту парусника.
Петька придерживал его рукой, а Гардан стал говорить с хозяином. Петька ничего не мог понять, но по реакции бородача сообразил, что дело никак не выгорает. Он напряженно глянул на Гардана, тот мельком подмигнул, и оба мгновенно оказались на паруснике. Это была небольшая лодка, всего-то раза в полтора больше той, что была у них, но с мачтой и парусом, нагруженная какими-то мешками.
