– Один! – воскликнул кто-то из дружинников.
Меч вспорхнул еще раз – удар. Атли выронил щит. Перерубленная ключица обозначилась глубокой раной.
– Пха… – вырвалось из уст хёвдинга.
Последний удар в голову довершил поражение ярла. Сигурд инстинктивно отскочил на шаг назад. Единственный глаз Атли залила кровь… меч упал, а руки, слово плети, дернулись вверх, к голове… они остановились на уровни груди и бессильно рухнули вниз. Тело Атли последовало за ними…
– Один!!! – дружина ликовала. Сегодня в Вальхалле будет радость. Храбрый воин – ярл Атли станет пировать за одним столом с Одноглазым.
– Один!!!
Напряжение, пусть и короткого боя, сказалось для хёвдинга резкой болью в боку. Он тяжело вышел из круга. А воины ликовали так, словно гибель их ярла и не смерть вовсе, а радостный праздник. Все правильно… все честно, и он победил. Сердце вдруг сжалось, и в нос ударил запах болота. Сигурд напрягся, обернулся вокруг себя. Он уже был готов увидеть лицо кикиморы. Но нет. Только бородатые лица варягов.
– Это великий поединок! – подошедший Олаф протянул руку.
– Знаю… – устало ответил Сигурд. – Распорядись о поминальном костре…
– Конечно. Все сделаем. Он был славным ярлом.
– Да уж…
* * *
Сигурд пришел проводить своего поединщика. Драккар, набитый хворостом и дарами, стоял у пристани борга. Воины на щитах внесли тело Атли и уложили на настил. Ярл лежал в полном комплекте. С мечом, в кольчуге и шлеме. У его ног разместился новенький щит.
Дружинники выстроились в несколько рядов. Сигурду поднесли факел. И эта была заслуженная честь.
– Слава ярлу Атли! – воскликнул хёвдинг и бросил факел на хворост.
Как только сушняк занялся, еще несколько факелов упало на драккар. Пламя жадно охватило хворост и принялось поедать сухие доски обшивки.
– Толкай! – Олаф подал команду.
Два десятка воинов легко оттолкнули судно. Воды Волхова подхватили объятый пламенем драккар и понесли. Сначала он шел вдоль берега, а затем течение поволокло ладью ближе к средине.
– Один!!! – дружина провожала ярла громкими возгласами и ударами оружия по щитам.
– Один!
Закатное солнце красиво окрасило горизонт, и горящий драккар просто обалденно смотрелся на этом фоне. Именно так думал Сигурд…
* * *
Утром хёвдинга разбудили Олаф и Трюггви. Отец и сын без стука вошли и принялись тормошить Сигурда.
– Вставай.
– Хватит спать.
– Чего? Хм… Чего приперлись, – хёвдинг едва продрал глаза.
– Вставай, дело есть.
– Ё… не могли подождать?
Сигурд сел на ложе и вопросительно уставился на товарищей.
– Ну?
– После того, как ты ушел с тризны…
– Ну? – Сигурд все еще потирал глаза.
– Да обожди ты нукать! Так вот… значит, парни выбрали тебя ярлом, – Олаф, наконец, закончил новость.
– Не может быть… – хёвдинг тряхнул головой, словно прогоняя наваждение.
– Клянусь Одином, – подтвердил Трюггви. – Все дали тебе голос.
– Ой, дайте умыться, – взмолился Сигурд, – нельзя так человека пугать.
Он, не слушая их восторженное бормотание, вышел во двор, намереваясь умыться.
– Слава ярлу Сигурду!!!
– Мать моя… – Сигурд от испуга схватился за сердце. – Вы чего орете?
– Слава ярлу Сигурду!!! – вся дружина стояла стройными рядами и продолжала скандировать. – Слава ярлу Сигурду!!!
И будто в усиление своих верноподданнических чувств, воины принялись молотить мечами и секирами по щитам. Буханье стояло почище, чем вчера на похоронах Атли.
– Слава ярлу…
Сигурд вскинул обе руки.
– Тихо! Да тихо вы! Эй! Хорош горланить!
– Слава ярлу Сигурду!
– Да понял я. Понял!
– Слава ярлу…
Наконец его услышали. Бряцанье и возгласы умолкли.
– Ну, наорались?
– Слава… – чья-то запоздалая реакция позабавила Сигурда.
– Вот ведь… – хёвдинг набрал побольше воздуха в легкие. – Спасибо, други мои, за честь! – он чуть склонил перед ними голову. – Признаться, не ожидал! – слукавил Сигурд. Где-то глубоко-глубоко внутри сидел червячок тщеславия и грыз совесть. – Не ожидал…
– Ты дело говори! – раздался чей-то нетерпеливый выкрик.
– Да! Согласен, или чего?
– Говори, Сигурд.
– Да дайте ему сказать!
Сигурд широко улыбнулся.
– Ну, разве можно отказать таким храбрым парням, как вы?! Чтоб вас кабан порвал! Я согласен!
– Один… Тьфу! Сигурд!!!
– Слава ярлу!
– Слава Сигурду!
Новоиспеченный ярл поднял глаза и увидел на крыльце терема Вторушу. Она стояла и смотрела на него. Сигурду показалось, будто она улыбается ему. Сдержанно, лишь краешком губ. Но улыбается!
Любовь нечаянно нагрянет…
Лагерь руссов и вепсов из медвежьего рода был установлен далеко от берега Волхова. Удалось уйти не менее чем на десять верст. Выбрав обширную поляну, остановились. Закипела работа. Воины разводили костры устанавливали палатки и шалаши. Вот тут-то Вадим и подошел к невесте.
– Сударыня, ты прекрасна. Я даже не мог себе представить, что такая девушка обещана мне в жены, хотя мне и говорили о твоей, княжна, красоте, – выпалил Вадим и сам чуть за голову не схватился от своего красноречия.
Девушка и половины не поняла из столь громоздкой речи и заметно смутилась.
– Князь, я рада видеть тебя.
– Ты, верно, устала с дороги. А тут еще эти варяги…
– Я не испугалась, – вдруг вскинув гордо голову, заявила невеста.
– О да! – воскликнул князь, вспоминая, как впервые узрел ее, растрепанную от долгого бега по лесу. И все же она держалась молодцом. – Я и не сомневаюсь в этом!
Её отвели в отдельную, просторную палатку, где княжна и ее спутницы могли передохнуть и привести себя в порядок. Назавтра им предстоял долгий путь. Вадим объявил об отходе в Каргийоки.
Князь руссов сегодня встретил не только свою невесту, но и старого… хм… Теперь он не стал бы называть его другом.
…Валуй бежал последним, постоянно оборачивался. Его кожаный доспех был изодран, с головы слетел шлем. Вадим ждал в условленном месте, в версте от вынужденной высадки новгородцев. Руссы незадолго до этого вышли на берег и заняли позицию – ждали. И тут сюрприз. Бегущие женщины, а следом десяток воинов… И Валуй… Бородача князь признал сразу.
– Бряг, готовь лучников, – приказал Вадим, правильно оценив ситуацию.
Он первым вышел навстречу и поднял руку. Беглецы на миг замерли, но потом, заметив стяг, с которым из кустов вышел Останец, рванули пуще прежнего. Князь принял княжну в широкие объятия. И вовремя. На берегу показались преследователи. Сильно отставший Валуй споткнулся. Еще трое новгородцев, заметив падение товарища, поворотили за ним. Варяги, еще не видя засады руссов, налетели на четверку новгородцев.
