Ярким представителем этих сил в России, как и явным, был Борис Абрамович Березовский, тайный агент израильского "Моссада", равно как и английской внешней разведки, перечислявший немалые — русские же — капиталы чеченским боевикам, в первую очередь бандам Басаева. Ему помогал Гусинский, его друг, сбежавший в Израиль. Они были полной противоположностью Лившица, тот за спиной уральского крестьянина Ельцына всего лишь упирал на то, что "нужно делиться". А Чубайс проповедовал железный подход к проблемам, своим в первую очередь. Остальные держались в тени. И, конечно, мировое еврейское сообщество, равного которому по сплоченности нет в мире, готовое даже за малый лакомый кусок драться до последнего. А в этот раз на мировой аукцион в одночасье выставили всю бывшую Российскую империю с немерянными природными ресурсами.
И это дьявольское изобретение по отвлечению населения от внутренних проблем у них получилось, оно действовало безотказно.
Бригада морской пехоты, снятая с форпостов на острове Сааремаа в Балтийском море, построенных еще царями, и передислоцированная в Чечню на время ведения боевых действий, заняла высоту, господствующую над дорогами, бегущими сразу в четырех направлениях — на Грозный, на Гудермес, на Аргун и на дагестанскую Махачкалу. Броня на БТРах и БМПшках раскалилась до такой степени, что на ней можно было поджаривать яйца, такими же горячими были каски на головах у бойцов, подствольники на АКСах, и даже пряжки с якорями на ремнях. Молодые ребята в тельниках, с татуировками на предплечьях ввиде морских котиков, покуривали в неглубоких траншеях, они выглядели разморенными. Среди них можно было встретить парней, на плечах у которых красовался силуэт белого медведя. Это были морпехи Северного флота, прибывшие из Видяева и других мест на Кольском полуострове. Над возвышенностью на малой высоте барражировали "вертушки", высматривавшие в "зеленке" и в окрестностях отряды боевиков. Пушкари с минометчиками в любую минуту были готовы утрамбовать поквадратно подозрительные участки. Разведчики доложили, что банды Басаева и Радуева, вечного комсомольца, примкнувшего к нему, готовятся нанести визит в Аргун, родину одного из полевых командиров. И генерал Трошев, сам уроженец этих мест, терский казак, решил упредить вылазку заслоном из отборных частей. Год 1994 для головорезов прошел, когда по всей республике и даже за ее границами царил полнейший беспредел, когда трупы российских солдат гнили вдоль обочин дорог и никому до них не было дела. Теперь же, не успевал снайпер или боевик открыть огонь из окна какого-нибудь дома или строения, как его вместе с этим домом стирали с лица земли мощным огнем, не взирая на проститутские приемы в виде женщин и детей, высовывавшихся из этих окон и машущих белыми платками. И хотя до полного понимания образа наглого и беспощадного врага было еще далеко, какой-никакой порядок в ведении боевых действий начал проступать. Три фигуры, стоявшие во главе российских войск — генералы Казанцев, Шаманов и Трошев — сумели договориться и действовать синхронно.
Солнце перевалило на вторую половину небосклона, в блиндаже, сооруженном на скорую руку по причине того, что у противника не имелось тяжелой артиллерии, заканчивалось совещание. Командир бригады, полковник с седыми усами и рядами орденских планок на левой стороне груди, обвел офицеров пристальным взглядом и задержался на рослом капитане, стоявшем по правую руку от него. Черный берет у офицера был засунут под погон:
— Капитан Ростиньяков, повторить задание, — коротко приказал он.
На смугловатом лице заместителя командира бригадной разведки с темными глазами и черными усами, не дрогнула ни одна черточка. Он четко отрапортовал:
— С заходом солнца десантироваться со своими бойцами в глубине территории, занятой противником, раствориться в зеленке. В случае нападения боевиков на высоту сначала пропустить их к основным нашим силам, а потом сгруппироваться и ударить им в спину.
— Чтобы ни один боевик не сумел выскользнуть из кольца, — одобрительно хмыкнув, дополнил изложенное полковник. — Пока генерал Лебедь, эта водоплавающая птица из ВДВ, не положил перед Ельцыным на подписание очередной мирный договор, мы обязаны не дать чеченцам почувствовать, что они пупы земли. Иначе горцы распояшутся, сядут на "Нивы" с "УАЗиками" и покатят, как татары с башкирами в начале перестройки, воевать Москву, не щадя по пути ни малого, ни старого.
— И остановить их будет некому. Гражданское население встречает чеченских боевиков как освободителей неизвестно от кого и от чего — с цветами, — усмехнулся майор, командир одного из батальонов. — Наши люди добрые, они едва не сделали Президентом России еще одного неграмотного горца — Руслана Имрановича Хасбулатова, этого ярого поборника сталинских режимов правления. Вот была бы потеха.
Его поддержал сосед с погонами подполковника на плечах:
— Сталин был хоть и грузином, но православным, а этот чеченец мигом обратил бы русских в мусульманскую веру и заставил бы отбивать поклоны своему аллаху. И это в то время, как наши стрелковые части с другими армейскими соединениями, укомплектованы оружием едва на одну треть.
— И эту комплектацию Лебедь старается отменить. Он почувствовал, что на мирной волне можно будет выставить свою кандидатуру на президентский пост, и ради этого не щадит никого, — подхватил разговор еще один старший офицер. — Скоро солдаты станут наступать на врага как их деды вначале Отечественной — с голыми штыками.
— Такое мы уже прошли, в девяносто четвертом году…
— Отставить разговоры, — оборвал говорившего с его товарищами командир бригады. — Наше дело исполнять приказания старших по званию, а политикой пусть занимаются те, у кого амбиции бьют через край. На сегодня все свободны, кроме капитана Ростиньякова.
Когда офицеры покинули блиндаж, полковник чуть развернул к себе карту, лежащую на столе, и отчертил карандашом небольшой кружок в районе городка Урус-Мартан:
— Хэт, патриоты, скоро бригада морпехов превратится из боевой части в политическую партию, оппозиционную правящей, — недовольно проворчал он, кивнув на выход из блиндажа. Затем негромко начал пояснять суть вопроса. — По данным армейской разведки, в этом населенном пункте сосредоточены сейчас большие силы боевиков и арабских наемников. У меня имеется информация, что этой ночью они покинут лагеря и попытаются в обход нашей укрепзоны прорваться к Аргуну. Их надо связать боем, желательно до наступления утра, чтобы утром мы могли нанести по ним ракетный удар и чтобы они не успели разбежаться снова по своим углам. Иначе с такими подходами к ним, которые предлагают наши политики, мы их никогда не переловим.
