– Ты очень спешишь, – усмехнулся стражник. – Живот прихватило?
Квинт пронзил его копьем и протиснулся мимо. Марий тоже ткнул стражника. Несчастный упал, булькая кровью. Квинт оглянулся в туннель. Никого не было видно, но слышались голоса.
– Жаль, что мы не можем закрыть внешние двери.
– Это не самая страшная наша забота, – ответил Марий, толкая его вперед.
Они выбежали на скалы под стенами. Внизу, на уровне моря, виднелась пристань – шаткое сооружение из досок с десятком привязанных рыбацких суденышек. Пара рыбаков копошилась на своих лодках, а на лодке старика Квинт увидел Перу. С ним был еще кто-то отвязывающий швартовый канат.
– Вот засранец! – воскликнул Квинт. – Он не собирается подождать нас.
– Мы можем успеть!
Они спустились вниз по камням и затопали по доскам, которые шатались под ногами.
– Центурион! – тихо позвал юноша. – Подождите.
Увидев их, Пера что-то сказал рыбаку – Квинт не узнал его, – который выбирал остаток каната в лодку.
У Квинта не хватало дыхания, чтобы выругаться, но его разобрала злоба, что Пера бросит их так хладнокровно.
Они ускорили бег, Квинт бежал впереди. Он преодолел половину дистанции, когда сзади раздался оглушительный треск. Оглянувшись, боец с ужасом увидел, что Марий по пояс провалился под прогнившие доски. Резко затормозив, он заметил, что из туннеля появляются солдаты. Дерьмо!
Он посмотрел на лодку. Она только что отошла от причала, и рыбак еще не поднял парус. Они могли бы догнать ее вплавь. Квинт лег и протянул руку Марию, проклиная острые щепки в треснувших досках.
– Давай руку!
– Я покалечился, – простонал товарищ, когда Квинт вытащил его наверх.
– Вставай, вставай на ноги. Мы можем осмотреть тебя в лодке, – сказал Квинт.
Его взгляд скользнул ниже пояса Мария. Обилие крови и торчащие кости не сулили ничего хорошего, особенно сейчас, когда придется плыть. Подняв глаза, он увидел, что воины уже у края пристани. Квинт попытался взвалить друга на себя, но тот оттолкнул его.
– Брось меня!
– Нет!
Квинт сделал еще одну попытку поднять его, но руки Мария сохранили силу. Он отчаянно сопротивлялся.
– Со мною все кончено, Креспо! Если не убежишь, мы погибнем оба. Какой смысл?
Квинту хотелось завыть, но Марий был прав. Первый солдат был уже всего шагах в двадцати.
– Поставь меня на ноги. Я задержу их, чтобы ты успел прыгнуть.
У юноши от чувств сжало горло, и он сумел лишь кивнуть. Обхватив Мария рукой за плечи, Квинт сумел поставить его в вертикальное положение. Приятель взвыл от боли, ступив на поврежденную ногу, потом набрал в грудь воздуха и посмотрел Квинту в глаза.
– Дай свое копье.
– Держи.
– Спасайся. Пера вытянет тебя на борт, когда подплывешь. Беги!
– Бегу.
Квинт крепко сжал Марию руку, потом повернулся и бросился прочь.
– Подходите, вонючие греки! – услышал он, как по-гречески крикнул Марий. – Один римлянин всегда стоит десятка таких, как вы!
Сиракузские солдаты заорали оскорбления в ответ.
Квинт чувствовал на бегу, как трясутся доски под ногами, но не оглядывался. Не мог. У края причала было открытое пространство, и он устремился туда. Над лодкой уже поднялся парус. Несмотря на загораживающие стены, ветерок уже наполнил его. Оставался последний шанс добраться до лодки, пока она не удалилась.
Квинт с разбега бросился в море головой вперед, вытянув руки. Он не был ныряльщиком, но часто видел, как это делают ловцы моллюсков на побережье Кампании. Вода оказалась страшно холодной. Заколотив руками и ногами что было силы, Квинт поднял фонтан брызг. Лодка была шагах в пятнадцати от него и быстро набирала ход. Пера смотрел на него с непроницаемым лицом. Квинт устремился к лодке из последних сил. С пристани раздавались звуки схватки – значит, Марий был еще жив. Несмотря на увеличивающееся расстояние до лодки, Квинта наполнила новая решимость. Жертва его товарища не должна оказаться напрасной.
Беглец потерял чувство времени и пространства. Он чувствовал, как морская соль ест глаза, щиплет горло, но руки и ноги продвигали его вперед. Впереди он видел только лодку. И наконец – невероятно! – почти догнал ее. Страшным усилием юноша подплыл к самому борту и коснулся его. Рыбак увидел его, и Квинт взмолился, чтобы он протянул руку. Но над бортом показалось лицо Перы, который держал в руке весло, как оружие. Потрясенный, Квинт хлебнул морской воды и постарался отплыть. «Он хочет размозжить мне голову».
– Два человека на веслах прибавят нам ходу, – послышался голос рыбака.
В глазах Перы вспыхнула досада, он выпустил из руки весло и протянул ее Квинту.
– Хватай!
Все еще с опаской юноша повиновался. К его облегчению, Пера подтянул его к себе и протянул вторую руку. Они обменялись взглядом, полным взаимной неприязни, даже ненависти, прежде чем Квинт вытащил другую руку из воды и ухватился.
– Скорее, скорее, – торопил рыбак, пока молодой римлянин забирался, – стрелки не будут рассиживаться сложа руки!
Квинт устремил взгляд не на стену, а туда, где остался Марий. И увидел лишь окровавленный труп. «Ты славно погиб, брат», – печально подумал он.
Несколько вражеских солдат подбежали к краю причала, но, похоже, тоже не умели управляться с парусами. Ни один из них не забрался в какую-нибудь другую рыбацкую лодку. Ободренный этим, Квинт сделал в их сторону непристойный жест.
– Так вас, шлюхины сыны!
– Не сбивай дыхание. – Ему в бок ткнулось весло. – Бери и греби, – велел Пера.
– Есть.
Квинт взял весло – лишь слегка обтесанную доску, один конец которой был чуть шире другого, – вставил в грубую уключину и опустил в воду.
– По моему счету. Раз, два, три. Тяни! – сказал Пера. – Раз, два, три. Тяни!
С наполненным ветром парусом их усилия помогли лодке рассекать волны с солидным буруном у носа. До другого берега было две тысячи шагов, но в четырехстах они уже будут недостижимы для вражеских катапульт. По оценке Квинта, они пока преодолели лишь четверть этой дистанции, и он с опаской смотрел на городскую стену. Там еще не было никакой активности.
– Не помню, когда последний раз в этом заливе дул восточный ветер, – сказал рыбак. – Такого не бывает.
– Наверное, сегодня Фортуна села на фаллос Эвра, – проговорил Пера. – Он в хорошем настроении.
Несмотря на ненависть к Пере, Квинт улыбнулся. Эвр, греческий бог восточного ветра, считался вестником неудачи, и все же благодаря ему лодка двигалась так быстро.
Визззз!
От столь знакомого звука у Квинта захватило дух. На некотором расстоянии справа что-то пролетело, и огромная стрела со всплеском упала в море.
– Гребите! Гребите! – завопил рыбак.
