Граф Другет пережил свою дочь на долгих двенадцать лет. Но со дня её казни он больше никогда не улыбался, а волосы и борода его стали совсем белыми за первую же ночь.
Венгерское королевство,
Замок Канков,
1566 год
Когда холодный непогожий ветер гуляет по берегам Тисы и громко завывает на все лады среди развалин замка на Чёрной горе, в нём явственно слышится и тоскливый человеческий голос. Чья это душа стенает вместе с ветром, наводя беспокойство и печаль на живых людей, что слышат эти мрачные звуки? Чтобы узнать это, надо вернуться назад во времени на добрых пять с половиной столетий.
Поселение Угоча, получившее позднее название Севлюш, обрело городские права в Х111 веке, когда король Иштван У даровал эту милость своим преданным вассалам, много лет охраняющим и обслуживающим монаршие охотничьи угодья в этих живописных местах. Здесь же, над восточной окраиной городка, возник замок, называемый Севлюшским и позднее получивший название Канков.
Как и многие другие замки этого края, он был прежде укреплённым славянским городищем. Но в Х1 веке первый венгерский король Иштван Святой, объединивший под своей рукой разрозненные мадьярские племена и давший им христианство, оберегая свои границы от набегов кочевников, стал ставить на этой земле укреплённые сторожевые посты. И на месте старого городища на Чёрной горе поднялась мощная крепость из земли и дерева, угрожающе ощерившаяся толстыми заострёнными кольями.
Со временем Севлюшский замок стал важным форпостом на соляном пути, протянувшемся вдоль долины Тисы. Соль, которую добывали в Солотвино и переправляли по реке в Центральную Венгрию, приносила королевству огромный доход. Понятно, что контроль всего соляного пути имел важное значение, и огромную роль в его защите играли крепостные сооружения — Севлюшская крепость, замок Нялаб, Хустский замок и Вышковский форпост.
Многие годы по воле венгерских королей эти земли в качестве бенефиция передавались заслужившим доверие монарха магнатам. В самом конце Х1У века король Сигизмунд 1 Люксембург даровал крепость на Чёрной горе с прилежащими к ней землями во владение барону Петеру Перени, который за три года до этого отличился в битве с турками при Никополе. Барон пользовался полным доверием короля Сигизмунда и был назначен управляющим Мараморошских соляных копей. Его замок обеспечивал надёжный контроль на соляном пути. Семья барона прочно обосновалась в этих благодатных краях, и на стыке столетий магнат Перени возвёл на месте старого деревянного укрепления новый каменный замок, который обрёл название Канков.
Однако вскоре ситуация изменилась. За помощь в подавлении мятежа местных феодалов барону Перени был дарован ещё один замок неподалёку. Это была крепость Нялаб. Могучий замок, выросший на берегах Тисы по повелению Ласло 1У Куна на месте деревянного королевского охотничьего домика, был предназначен в первую очередь для укрепления границ Венгерского государства. Но помимо того крепость была военным и таможенным постом на знаменитой соляной дороге. Значение замка Нялаб было для барона Перени куда больше, чем крепости в Севлюше.
Отличный замок имел, однако, один недостаток — за него отчаянно воевали валашские воеводы Драга и Балка, всячески стараясь вытеснить отсюда барона Перени и неоднократно нападая на его замок Канков. И как ни прискорбно было это признавать, их претензии были не совсем безосновательными. Дело в том, что венгерский король задолжал им крупную сумму денег и в качестве компенсации вынужден был уступить часть земель, включая и мощный замок в Хусте. Но уступать Нялаб король не намеревался, и барону Перени приходилось обороняться.
Выстроенная в камне Севлюшская крепость имела прочные стены и хорошо защищала себя. И всё же барону Петеру приходилось очень туго. Яростное сопротивление валашских воевод удалось сломить лишь с помощью королевских войск и при поддержке князя Фёдора Кориатовича, владевшего мощным замком неподалёку, в Мункаче, и имевшего немалое влияние в этих землях. И вскоре, освободившись от валашских притязаний, семья Перени перенесла свою резиденцию в Нялаб.
Оставшийся без хозяина замок Канков в Севлюше барон Петер Перени передал ордену францисканцев под монастырь, тем более что к этому времени его стратегическое значение заметно ослабело. Крепость была не слишком большой, но надёжной, имела форму четырёхугольника с массивными квадратными башнями по углам и приземистым, но мощным донжоном. Замок защищали могучие стены, достигающие трёх с половиной метров в толщине, и неприветливые для нападающих скалы Чёрной горы. Монахи довольно быстро превратили форпост в укреплённый монастырь и достроили здесь костёл и часовню. Монастырь в Севлюше был довольно влиятельным, судя по тому, что сюда были перенесены мощи Яноша Капистрана. А его память венгры высоко чтили. Этот монах-францисканец прославил себя в битвах с турками. В сражении под Белградом он оказал своевременную и существенную помощь попавшему в трудное положение полководцу Яношу Хуньяди. Среди местного населения ходили упорные слухи, что монахи хранят мощи своего прославленного брата по ордену в особом гробу, подвешенном на цепях (некоторые добавляли для весомости — золотых) в подземелье донжона замка.
Несколько поколений баронов и францисканских монахов сменились в их мирном сосуществовании. И вдруг в середине ХУ1 века между ними как чёрная кошка пробежала. Барон Ференц Перени всё больше отдалялся от католической веры, склоняясь к протестантизму, охватившему Европу. К тому же и отношения его с императором Фердинандом 1 становились всё хуже. Ситуация в стране была вообще беспрецедентно сложной, поскольку её раздирали на части два короля, правившие одновременно. Фердинанд 1 был как бы и законным королём Венгрии и Богемии, позднее он стал королём Германии и, наконец, императором Священной Римской империи. Но то не был выбор венгров, этого короля им навязали, хотя часть дворянства его поддерживала. Одновременно с Фердинандом был коронован и выбранный другой частью населения Янош 11 Жигмонд Запольяи, крупнейший магнат королевства, воевода из Трансильвании. Он отличался веротерпимостью и принял Тордайский эдикт — первый международный документ, признающий свободу вероисповедования и призывающий к прекращению кровопролития на религиозной почве (к слову, через год после принятия этого прогрессивного эдикта во Франции разразились жуткие события Варфоломеевской ночи). По-видимому, взгляды Жигмонда были более близки барону Перени, и он перешёл на сторону короля Запольяи.
