— Я требую немедленного ареста этого человека!
— Ну, исполняйте вашу обязанность, — обратился Тиррель к полицейскому.
— Погодите, не торопитесь, — сказал тот. — Скажите, Бриан, а почему вы требуете ареста Эдмонда Маккензи?
— Послушаем, что он скажет, — заметил доктор, выглядывавший из кареты.
— Позвольте прежде узнать, по какому праву вы задаете мне этот вопрос? — спросил Бриан.
— Он говорит вполне благоразумно, — вскричал доктор.
— Я полицейский чиновник, — отвечал Бриану констебль.
— А если так, то я должен сказать вам, что человек, называющийся Эдмондом Маккензи, негодяй и принадлежит к шайке воров.
— Вы слышите? — заметил Тиррель.
— Да, он сумасшедший! — сказал доктор.
Полисмены окружили Бриана.
— У вас есть доказательства? — спросил констебль.
— Мне, кажется, ваша обязанность арестовать, — ответил Ленчестер, — а доказательства представляются в суд, а не в полицию.
— Ах, черт возьми! — закричал доктор, — он верно не сумасшедший.
— Во всяком случае, — продолжал Бриан, — этот человек принадлежит суду, он хитростью спасся от казни. Он был повешен.
Смех Тирреля и полицейских прервал Ленчестера.
— Теперь нет сомнения, что он сумасшедший, — вскричал доктор.
— Исполняйте же вашу обязанность, — закричал констебль.
Полисмены бросились было к Бриану, но он отбежал на крыльцо и стал защищаться. Одни полисмены были отброшены им с лестницы, а другие, озадаченные его решительным видом, не торопились подходить. Тиррель их ободрял, а доктор, следивший за всем, только удивлялся:
— Молодец! Как ловко он справляется! А что, быть может, он и не сумасшедший.
Тем не менее нападавшим удалось прижать Ленчестера на крыльце к двери и они ждали удобного мгновения, чтобы напасть.
— Вы великолепно распорядились, милорд, — кричал Вейт-Манору Бриан, и если вам не удалось ничего сделать, так вы не виноваты. Я же клянусь, что не останусь у вас в долгу.
Тиррель стоял неподвижно, опустив правую руку за жилет, В это время дверь дома Вейт-Манора отворилась и кто-то схватил Ленчестера за ногу и повалил его, Полисмены кинулись на Бриана и связали. Человек, поваливший его, был Патерсон.
Тиррель вынул руку из кармана жилета. Если бы не вмешался Патерсон, то Бриан познакомился бы с кинжалом Тирреля. Лен честера посадили в карету, констебль сел около него и закричал кучеру:
— В Бедлем!
Странный голос, сопровождаемый смехом, послышался из окна дома Вейт-Манора:
— В Бедлем! В Бедлем!
Карета скоро скрылась из виду.
Тиррель и Патерсон взошли к графу, а тот в припадке кружился по зале, напевая:
— «В Бедлем! В Бедлем!»
Кто, спросил Тиррель управителя, кроме Бриана, наследник графа Вейт-Манора?
— Двоюродный брат его сиятельства Муррай Инверней-Кэстль, — отвечал Патерсон.
— За ту услугу, которую вы оказали мне, я вам дам добрый совет: ступайте к Мурраю и постарайтесь заслужить его расположение, потому что граф Вейт-Манор отправится в Бедлем завтра, а Бриан не возвратится.
— Но как же это можно? — закричал Патерсон.
Но Тиррель не успел ответить, так как граф упал на ковер, крича:
— В Бедлем! В Бедлем! В Бедлем!
Глава сорок девятая
ПРИВИДЕНИЕ
Франк Персеваль и Стефан сидели в кабинете Франка. Первая их попытка бороться с маркизом Рио-Санто имела печальный результат.
Ежедневно Франк слышал в доме леди Стюарт, что Мери не приходила еще в себя.
— Я писал в Локмебен, и сам не знаю зачем. Безрассудно бы было надеяться.
— Это большое несчастие, Франк. И можно ли было ожидать?
— Ну хоть бы какой-нибудь след! Ничего!
На лестнице послышался шум.
— Кажется Джек, — сказал Франк.
Стефан стал прислушиваться.
— Да, это он. Дай Бог, чтобы с хорошими вестями!
Персеваль был уже на лестнице и торопил старика.
— Сейчас, сейчас, — говорил Джек, — выходя наверх.
— Что нового? — нетерпеливо торопил Франк.
— Два письма к вашей чести.
Франк схватил письма. Джек последовал было за ним, но вдруг остановился при виде скелетов, стоявших в кабинете. Джек не трусил перед живыми людьми, но скелеты наводили на него суеверный ужас. Вдруг что-то страшное, имевшее человеческие формы, с хрипом проскользнуло мимо.
Старик не смог даже вскрикнуть. Ноги у него подкосились и он бессильно прислонился к стене. Привидение исчезло в комнате двух сестер.
— Джек! — крикнул Франк.
Дрожавший Джек не шевелился.
— Джек!
Франк отворил дверь из кабинета. Он не заметил, в каком состоянии был старик и, схватив его за руку, втащил в кабинет.
Старик трясся как в лихорадке.
— Что с тобой? — спрашивал Франк.
— Ничего, ваша честь, только там что-то недоброе…
Франк с досадой топнул ногой. В первый раз старый Джек оставил без внимания гнев своего господина и отвернулся от ненавистных ему скелетов.
— Ты верно видел кого-нибудь? — приставал Франк.
— Видел, ваша честь, — ответил Джек, только и думавший о привидении.
— Что же тебе сказали?
— К счастью, ничего. Если бы он заговорил со мной, я умер бы на месте.
— Что это значит? — вскричал Франк.
И он вслух прочитал несколько строчек из письма:
«Сама я не могу отойти от постели больной, но не могу не поделиться с вами радостью… Я поручила подателю этого письма…»
— Ах, простите, ваша честь, — вскричал Джек. — Вы говорите о горничной мисс Стюарт, а я думал…
Джек опять прислушался. Ему послышался тихий стон.
— Послушайте, — говорил он. — Не пускайте его сюда.
— Да ты пьян, Джек, — с досадой вскричал Франк.
Джек покраснел от обиды:
— Нет, ваша честь, но в этом доме непристойно быть христианину, — Франк и Стефан переглянулись друг с другом.
— Друг мой, Джек! Что с тобой? Ты знаешь, как я томлюсь и страдаю, — умолял Франк.
— Сейчас скажу. Да и чего я буду бояться. — Джек покосился на скелеты. — Горничная мисс Дианы хотела непременно видеться с вами. Она сказала мне: «Скажи, что мисс Мери сделала движение».
— Движение!
— Да, она пошевелилась, но мисс Стюарт боится, что ей это только показалось.
— Вот мне так не показалось! — вдруг закричал он, отскочив от двери.
Явственный и жалобный стон был услышан всеми ими.
Стефан встал. Но все утихло.
— Что еще? — спрашивал Франк.
— Неужели же вы не слышали? Разве это человеческий голос?
— Да говори же, несчастный, что ты еще знаешь? — кричал Франк.
