Само собой, к передачам прилагались пылкие и многословные записки, не без поэтических строк в содержании. Строки эти, пожалуй, были через чур смелы, содержали новые иностранные словечки, и совершенно не назначались к печати. Можно сказать, они были нахальны, как, например такие:
Как паруса америковиспутччевы,
Ничего не смысля в сексе тантрическом.
Мои штаны делаются вспучены
При виде Вас у сада зоологического!
Женское сердце не камень, так что Рая вскоре довольно часто стала ловить себя на мыслях о юном сослуживце.
…
Настал момент, когда ее в закрытом автомобиле доставили к месту заключения, вернее к огромным воротам, имевшим бесконечное продолжение в виде глухого забора, за которым находилось это зловещее место. Вокруг простиралось открытая местность, и проселочная дорога упиралась прямо в эти металлические ворота.
Когда Раю высадили из машины двое милиционеров, страдавших от жары и поэтому не особенно злых, створки ворот гостеприимно приоткрылись, и навстречу вышел бодрый гражданин средних лет, с коротким седым ежиком на голове. Вслед ему махал носовым платком пожилой майор, и из некоторых зарешеченных окон находившегося за забором здания тоже показались машущие прощально руки.
Рая встретилась с веселыми глазами незнакомца, и ей показалось, что она уже видела этот нахальный, гипнотический взгляд прежде, в другой жизни.
— Может это киноактер? — подумала она, и сердце ее сжалось.
В момент, когда сжалось трепетное сердце Раисы, мужчина выудил из кармана крупную монету и подбросил ее вверх так ловко, что та, вертясь, унеслась к небу, там немного побыла, замедляя вращение, а после вернулась назад, ловко угодив прямо в глазницу веселого гражданина. Мужчина шагнул в сторону открывшейся перед ним свободы, и монета ярко сверкнув на солнце, пустила ослепительного солнечного зайца в глаза женщине.
В тот же миг Раиса поняла, что это рубль с Менделеевым, и что гражданин, не кто иной, как бывший ее учитель химии Сидор Сидорович.
Сердце рванулось из ее груди с новым и сильным чувством, но позади уже лязгали запираемые засовы. Мужчины в пыльной фиолетовой форме несильно, но настойчиво подталкивали ее тычками со спины прямо в рвущееся из груди сердце к новой неизвестной жизни.
75
Добраться до Китая такой личности, как Чапаев не представляло труда. Как раскаленный нож масло, прорезал он путь через всю страну, перемежая железнодорожный транспорт гужевым, а более всего двигаясь по бездорожью обыкновенным пешедралом. Так и вышел он вскоре к Китайской границе.
Когда с высокой сопки, Василий рассмотрел извивающуюся змеей пограничную реку с редкими островками на зеркальной глади воды, а оглянувшись назад, увидал безграничные просторы Родины, сердце его сжалось. Оставленная где-то там Матрена, вдруг вспомнилась так ярко, что чуть было не передумал Чапаев переходить рубеж, а вновь захотел сперва ее отыскать, но опомнился, взял себя в руки.
— Матрена, коли верить, что всем заправляют небеса, сама тоже может там очутиться, в Китае, — помечтал он в утешение, — ведь шарик-то земной — маленький и крутится. Явилась же она в дивизию, мне на глаза, в какой-то момент неведомо откуда, почему бы и там ей не оказаться? — рассматривал он расстилающуюся у его ног огромную территорию. По слухам, она до отказа населена была угнетенными массами темных трудящихся.
— Их жилищ и самих их не видать что-то совсем, по мелкости. Видно за природными формами и растительностью попрятались. Но они есть, копошатся там в разных своих местах, — с теплом в душе представлял Василий, всматриваясь в отдаленья. — Кто об них позаботится, постоит за бедных? Кому они нужны? — думал бывший красный комдив. — Их ведь все обижают только, и никто не помогает в труде. Они, может, ждут и спать не ложатся без того, чтоб не помечтать о нем — народном заступнике, который освободит их от злодейского ярма, волю даст. А пока хотят, чтобы он хоть во сне им привиделся разок, в утешение. Я и должен стать им! — твердо решил Василий.
Чапаев еще и еще вглядывался в сопредельную территорию, и взгляд его достигал таких отдалений, которые не подвластны зрению обыкновенного человека.
Можно было двинуться прямо, через реку, между двух голубоватых сопок, поросших кривыми сосенками; можно было забрать гораздо левее, поскольку там светилась какая-то красная гора или, наоборот, устремиться категорически вправо, в сторону непроходимого бурелома и болот.
Чапаев стоял на распутье, в неподвижности уже давно. Глядя из-под ладони вдаль, он старался почувствовать, распознать особо сильный или отчетливый зов судьбы, чтоб не совершить ошибки в выборе, прежде чем сделать первый шаг ей навстречу.
И вот там, в самом дальнем далеке, показался ему на миг тянущийся к небу дымок.
Известный поэт Олег Григорьев (примеч. авт.).
Ветхий завет. Пятикнижие Моисея. Книга Левит. 20:13.
Поэт Виктор Цой.
