Сидя верхом на коне возле городских ворот, Катон следил за тем, как длинная колонна легионеров, за которыми следовал обоз и ауксиларии, вытягивалась змеей по дороге, уходившей вверх, к невысоким холмам на горизонте. Через несколько часов военные корабли в Матале также получат приказ и начнут двигаться вдоль южного берега. Но хотя войску нужно пройти всего шестьдесят миль через хребет острова, а флоту предстоит проплыть, по меньшей мере, в четыре раза больше, корабли придут первыми и, согласно приказу, перекроют вход в бухту, не позволяя другим судам ни войти, ни выйти из нее. Если мятежники намеревались бежать с острова морем, путь этот будет закрыт для них, а приближение войска Катона оставит им очень ограниченное пространство для маневра, особенно если учитывать численность их безоружного обоза.
Когда хвост колонны покинул городские ворота, Катон увидел Семпрония, прошедшего через небольшую калитку и направившегося к нему.
Катон отсалютовал.
— Доброе утро, господин. Ты пришел проводить нас?
Семпроний ответил на приветствие рукопожатием:
— Да сохранят боги, Катон, тебя, Юлию и Макрона.
Центурион кивнул:
— Я сделаю все возможное, чтобы освободить их.
— Я знаю это. — Семпроний выпустил его ладонь, отступил на несколько шагов, и Катон уздой и пятками послал коня рысью вперед вдоль вереницы отягощенных походным снаряжением ауксилариев, углублявшихся в облако пыли, поднятой передовыми отрядами.
На переход до горного городка Литт ушло два дня усердного марша. Землетрясение разнесло в щебенку его стены, и мятежные рабы ограбили город, предав мечу почти всех уцелевших жителей. Горстка стариков, женщин и детей с неподвижными лицами бродила между развалин. Катон приказал накормить их и выделил пару десятков солдат, чтобы проводить уцелевших в Гортину. Затем, пока солдаты сооружали походный лагерь из битого камня и устраивались на ночлег, Катон присоединился к Фульвию и его штабу в небольшом храме Афины, уцелевшем в уголке форума. Один из писцов уже зажигал масляные лампы и раздавал их коллегам, сидевшим, скрестив ноги, на полу, приготовясь к обычной писанине — отчетам о численности подразделений и расходовании рационов. Пока Фульвий подписывал каждый из отчетов, Катон начал читать ежедневные сообщения разведчиков, которых Семпроний отправил за войском восставших рабов. Все они подтверждали, что Аякс по-прежнему направляется на восток, в сторону Оло. Катон удовлетворенно кивнул. Теперь вражеское войско уже должно было оказаться на берегу моря, в расставленной западне. Трудно было поверить в то, что Аякс мог совершить такую ошибку, и на какое-то мгновение Катон погрузился в тревоги и сомнения. Здесь крылось нечто непонятное для него. Какая-то причина, объясняющая очевидную как будто ошибку гладиатора.
Закончив с чтением, Катон уже собирался пожелать Фульвию доброй ночи, когда по камням форума перед храмом простучали копыта. Один из солдат, охранявших храм, спросил пароль, и Катон оглянулся. Через какое-то мгновение в храм вбежал разведчик. Посмотрев по сторонам, он увидел красный плащ на плечах Катона, торопливо подошел к нему и отсалютовал.
— Разреши доложить, господин, у меня срочное донесение от моего декуриона.
— Он уже присылал сегодня свой отчет.
— Да, господин. Но с тех пор мы продвинулись дальше, и от нашего лагеря стала видна армия мятежников в Оло.
— И что же?
— Господин, бухта полна грузовых кораблей. Больших кораблей, господин. Почти все они повреждены… поломаны мачты и все такое. Некоторые вытащены на берег, для ремонта, должно быть.
Катон нахмурился. Откуда мятежники могли взять такое количество кораблей? Судя по всему, целый флот. И вдруг его осенило: во всем восточном Средиземноморье в этот самый момент имелся только один такой флот… На мгновение прикусив губу, он спросил:
— А какие-нибудь значки на кораблях вы видели?
— Да, господин. Видели. Пурпурный вымпел на каждой мачте.
Резко вздохнув, Катон посмотрел на Фульвия.
— Ты слышал?
— Да, господин.
— Тогда ты понимаешь, что это означает, — проговорил Катон, ощущая, как по телу пробежал холодок. — Аякс захватил хлебный флот.
— Но если это так, какого Аида флот делает в этой бухте? — спросил Фульвий. — Ему уже надлежит подходить к Остии.
— Это все та же самая буря, — пояснил Катон, — которая разразилась через несколько дней после того, как хлебный флот вышел в море. Должно быть, шторм унес корабли с привычного маршрута, какие-то из них потопил, а другие повредил. В бухту они зашли для ремонта.
Фульвий щелкнул пальцами.
— Так вот почему они сняли осаду! Аякс получил известие о том, что хлебный флот застрял в этой бухте.
Катон кивнул.
— И теперь в его лапы попал хлеб всего Рима. Можно не сомневаться, что если мы не сделаем то, что ему угодно, он уничтожит флот вместе с зерном. А если это случится, через какой-нибудь месяц плебс разнесет Рим на куски.
Макрон смотрел сквозь прутья клетки вдоль склона холма на залив. Время близилось к полудню, и солнце заливало своими лучами клетку, бросая резкие тени на мрачное ее нутро. Вокруг них рабы устраивали новый лагерь по склонам холмов. Аякс предпочел поставить свои шатры на узком скалистом полуострове, защищавшем залив от открытого моря. Люди из его собственного отряда вместе со своими женщинами и детьми расположились широким кольцом вокруг, и Макрон не мог представить себе, каким образом можно ускользнуть из лагеря в том случае, если ему с Юлией удастся выбраться из клетки. Вонь, исходящая от грязных тел, немедленно привлечет внимание преследователей… Их обнаружат и поймают сразу же, как только будет объявлена тревога.
Он видел, что внизу, на противоположном берегу бухты мятежники спешно возводят укрепления вокруг вытащенных на берег кораблей. Грубый частокол ставили на некотором расстоянии от берега, через равные промежутки его разделяли башни. Экипажи хлебного флота и небольшой отряд корабельных пехотинцев, которым надлежало защищать флот от пиратов, были помещены в загородке, устроенной в центре главного лагеря. Сами корабли находились теперь под внимательным присмотром мятежников. Те из них, что получили наиболее тяжелые повреждения во время шторма, находились на берегу, остальные были сцеплены вместе и стояли на якоре в бухте. Аякс справедливо не желал рисковать ценной добычей. Повернув голову, Макрон мог видеть море в промежутке между двумя шатрами, образовывавшими ставку предводителя мятежников. В миле от берега можно было видеть несомненные очертания трех римских военных кораблей. Это уже нечто, решил он. Да, Аякс захватил хлебный флот, однако он не в состоянии воспользоваться кораблями, чтобы покинуть остров.
