— Ай-ай? Вдруг жалко стало дукечито, так что ли?
— Ведь он же мне был поручен. Захотелось узнать, где он шатается?
— А! Значит, где он шатается? Это я тебе могу совершенно точно указать — сыночек мой умер!
— Умер! Куда же ты его тогда дела?
— Видно, хочешь к его могиле на поклонение отправиться, а?
— Где же он умер?
— Я верю, что ты бы очень хотел это знать, хитрая бестия, — воскликнула дукеза с саркастическим смехом, — посмотрите на этого тихого молодца! Ты думаешь, я не знаю, откуда взялось твое участие и сожаление, старый дружище? Старый Рикардо, видно, и тебя разыскал, а?
— Разве он был и у тебя?
— Во всяком случае, раньше, чем у тебя! Ты у меня хотел выведать! Хотел сам получить деньги и посмеяться над глупой Сарой? Это была бы злая шутка с твоей стороны!
— Чего же ты сердишься, старая? Разве ты дала бы мне что-нибудь из барыша, а? Раз он и у тебя был, то мы оба имеем равные части в деле, и мне кажется, было бы лучше, если бы мы действовали сообща и поделились барышом. Ты ведь от этого ничего не потеряешь! Пусть платит побольше! Можешь ты хоть раз поспособствовать моей выгоде, не твои ведь деньги! Такой случай, могу тебя уверить, представляется только раз в жизни!
— В этом ты совершенно прав! Не часто предлагают продать тайну какого-то дукечито.
— Будем себе на уме, Сара! Рикардо предлагает двадцать пять тысяч; разделим деньги пополам и откроем ему нашу тайну, — доверчиво сказал прегонеро.
— Нашу тайну? — спросила дукеза, вытаращив глаза. — Разве у тебя тоже есть тайна?
— Мы вытянем из него пятьдесят тысяч дуро, и ты, вероятно, не откажешь мне в половине?
— А ты хитер! — воскликнула старуха.
— Ты говоришь, что дукечито умер, — продолжал прегонеро. — За свидетельство о смерти он так много дать не захочет, а если ему вместо мертвого доставить живого дукечито? Что тогда? Он с радостью заплатит вдвое, могу тебя уверить! И если мы оба будем говорить одно и то же, то он скорее поверит, чем одному из нас! Ты должна согласиться на дележ, иначе я сам приведу ему дукечито, тогда он отнесется с недоверием и не поверит никому!
Старая Сара Кондоро надолго задумалась, наконец она медленно заговорила:
— Пусть будет так, пусть и тебе что-нибудь достанется. Сделаем дело сообща. Я тоже думала доставить ему дукечито, ха-ха-ха, славная будет шутка, могу тебя уверить! Настоящий наследник умер, почему же деньги должны достаться отдаленным родственникам герцога? Лучше осчастливим бедняка, подставим поддельного вместо настоящего дукечито!
— Верно, — согласился прегонеро, — верно! Это можно сделать, если мы будем действовать сообща!
— Мне ночью вспомнился один, который отлично пригодился бы для этой роли! Он немного моложе настоящего дукечито, в метрические книги не внесен, о его прошлом и его имени не знают ничего, кроме того, что я его родила и я его мать.
— Ты думаешь о Клементо? — спросил прегонеро, широко раскрыв глаза.
— Да, именно о нем!
— Клянусь спасением души моей, это славная мысль, Сара! Что, Клементо еще в Мадриде?
— О ужасный отец! Не знаешь даже, где Клементо!
— В Мадриде, или нет, не знаю! Я хорошо знаю, что он таскался с арфой, но уже довольно давно я его не видел!
— Ты совершенно не заботился о нем, и теперь это нам на руку, потому что он и не подозревает даже, кто его отец. Он знает только, что я его мать!
— Черт возьми, это будет отчаянное дело! Ведь выходит, что мы заботимся о сыне, как самые примерные родители!
— Он знает одну кличку: Клементо, и всему миру он известен только под этим именем, другого у него нет! Кстати, дукечито получил тогда имена: Клементо Ильдефансо Родриго, — сказала старуха.
— Это кстати! И он нигде не записан?
— Нигде, ты ведь сам это знаешь!
Прегонеро вскочил, сделал несколько крайне неуклюжих прыжков, от которых задрожали стены.
— Да ведь дом рухнет! — вскричала дукеза.
— Дай же простор моей радости! Нет ли у тебя чего такого, что бы я разорвал своими руками, мне нужно хоть что-нибудь уничтожить!
— У него опять эта безумная ярость, — дрожа, заметила старуха. — О святой Франциско!
— Клементо-арфист станет дукечито! Это будет для нас золотое дно! — воскликнул прегонеро.
— Да, так-то так, — бормотала старуха, — да ведь тогда ты для меня будешь всю жизнь как пиявка, как вампир, ты воспользуешься моей тайной!
— Отыщем Клементо! И сейчас же сообщим о том Рикардо…
— Ты с ума сошел, что ли? Нельзя так скоро! Предусмотрительность необходима прежде всего! Предусмотрительность и обдуманность!
— Ты права, Сара, предусмотрительность и обдуманность! Все должно быть своевременно!
— Клементо играет по дворам и площадям. Правда, у него не все дома, но он мягкосердечен и добродушен сверх всякой меры!
— Это он от меня унаследовал!
— Люди думают, что он немного свихнулся и называют его юродивым Клементо! Он теперь таскается в той стороне, в восточном квартале! Я только что была у Рикардо и передала, чтобы он пришел сюда! Ты пока сходи и отыщи Клементо; если отыщешь, ничего ему не говори, но иди скорее сюда за мной и за Рикардо, чтобы мы его нашли все вместе! Когда вернешься, то скажи только, что ты нашел его следы. Слышишь, больше ни слова, сам понимаешь!
— Он не будет сомневаться, и мы подставим Клементо вместо мертвого дукечито! Из арфиста Клементо получится молодой, пропавший без вести герцог, — воскликнул прегонеро, — и ты выхлопочешь нам пятьдесят тысяч дуро!
— Поспеши, — приказала Сара Кондоро и выпроводила из дверей своего прежнего возлюбленного. — Смотри, не проговорись, — крикнула она ему вслед.
— Нельзя было иначе устроить, — бормотала она, оставшись одна, — другого выхода не было, но его сообщничество может быть для меня пагубным! Да ведь Клементо его плоть и кровь; впрочем, что ему до этого, когда помимо выгод он не видит ничего, уж я-то его знаю! Он совершенно прав, Рикардо будет нам больше доверять, когда услышит от нас обоих одно и то же, а уж я постараюсь, чтобы у него исчезли последние сомнения, его нужно убедить, что он нашел дукечито, от этого зависит все. О рождении Клементо не знает никто, кроме прегонеро и меня. Он не крещен при рождении, нигде не записан, лишь несколько лет спустя его крестили, но при этом никто уже не мог выяснить его происхождения. Теперь явлюсь я со своей тайной, и выяснится, что какой-то юродивый арфист… Тише, кажется кто-то стучит?..
Сара Кондоро выглянула в окно.
— Это Рикардо, — пробормотала она, — очень кстати! Она вышла в переднюю и отперла дверь… Старый
гофмейстер герцога, поклонившись, вошел. Старуха заперла двери и предложила Рикардо пройти в комнату.
