хотя что-то крохотное и незначительное всё же осталось. Это незначительное и маленькое иногда просыпалось, будоражило дущу, но быстро укладывалось спать, оставляя свою госпожу благоденствовать.
Мира неторопливо шла вдоль ряда лавок, присматривая материал для платья. Хуан шёл рядом, с удовольствием наблюдая, как именитые горожанки и горожане любезно с ними здороваются, раскланиваются, иногда заговаривают, интересуясь здоровьем и делами. Мимоходом расточали похвалы Эсмеральде. А та смущённо краснела, скромно отвечала, поглядывала на Хуана, вспоминая его слова о скором признании её в городке.
Неожиданно она насторожилась. Ей показалось, что кто-то сказал знакомым голосом:
— Смотри в оба, Ушастый! Не ошибись!
Голос звучал рядом, тихо и зловеще. Мира вздрогнула от охватившего её ужаса. Инстинктивно прижалась к Хуану. Тот повернул голову.
— Что ты, Мира? — тихо спросил он, удивившись её выражению лица.
Она сжала его локоть, мимикой приказав молчать. Потом глазами показала назад, откуда она слышала голос, так испугавший её.
Хуан обернулся. В не очень густой толпе покупателей он заметил двух подозрительных людей. По их повадкам он определил их, как воров-карманников и насторожился.
Поторопившись отвести Миру в сторону, спросил тихо:
— Что тебя так испугало, милая моя? Те двое воришек?
— Это они грабили нас и убили Ампару! — прошептали побледневшие губы.
Хуан сжал губы, что означало решительность и готовность к действию.
— Подожди меня здесь, — и толкнул Миру в тень навеса одной из лавок.
Он отделился от девушки и стал наблюдать за ворами. Вскоре он заметил, как один из них осторожно срезает у дородной сеньоры кошель с деньгами.
Хуан не стал ждать конца действия. Сильно ударил вора в пах, потом по горлу, не выпуская из виду его подельника. Сеньора вопила, обнаружив пропажу, которая валялась у тела вора, корчившегося на земле.
Появились два альгвасила, и толпа окружила событие разыгравшееся здесь.
Хуан поискал подельника. Того и след простыл.
— Кто знает его имя? — оглядел альгвасил толпу.
— Знаю, что кличка его Ушастый, а подельника кличут Чико, сеньор, — проговорил Хуан. — Воровство налицо. К тому же я обвиняю его в убийстве негритянки у меня во дворе во время ограбления.
— Это уже серьёзно, сеньор. Как ваша фамилия? '
Хуан назвался.
— Мы вызовем вас для показаний, сеньор. Берите его! — он кивнул на поднявшегося Ушастого. — Найти этого Чико! Мы о нём давно знаем!
— Сеньор де Варес! — потерпевшая обратилась к Хуану. — Как я вам благодарна! Спасибо, дон Хуан!
Хуан держал Миру за плечи, а сеньора с любопытством поглядывала на девушку, выражение лица которой вызывало подозрение.
— Хуанито, я так испугалась! Как это ты так легко справился с таким бандитом? Просто ужас! А того, второго, Чико, найдут?
— Теперь, я думаю, ему крышка, моя бедная мышка! Я просто буду обязан не оставлять эту пару без внимания. Городок слишком мал, чтобы его не найти.
— А вдруг не найдут? Он же может попытаться отомстить нам.
— Посмотрим. Ты только не бойся и не расстраивайся. Я буде всегда рядом, — и Хуан нежно посмотрел на расстроенное лицо Миры.
Дома Пахо так загорелся местью, что вызвался помогать альгвасилам в поимке Чико.
— Без тебя обойдутся, — строго оборвал негра Хуан. — Здесь дел много. Мы с тобой должны ещё обсудить постройку дома. Не ютиться же нам всё время в этом шалаше. Теперь он нас нисколько не устраивает.
— Что ж я могу вам подсказать, сеньор? Что я умею и смыслю в строительстве? Пусть лучше хозяйка этим занимается.
— И хозяйка займётся. Мы сейчас все едем на участок.
— Да тут больше фанеги земли! — воскликнул Пахо, оглядев землю. — И почти ровное место. Здорово будет тут. И соседи, видать, солидные.
— Хватит болтовни! Быстрей решайте, где ставить дом. Мира, ты главное лицо у нас в этом деле. Смотри и решай.
Мира переглянулась с Томасой, и они вместе пошли по участку, обходя развалившийся старый дом, ещё не убранный рабочими.
После долгих споров и пререканий, Мира настояла на строительстве дома подальше от улицы.
— Пусть дом будет окружён деревьями и цветником. Шума с улицы меньше будет слышно. И обязательно двухэтажный, с башенкой. В башенке будет комнатка для меня. Хочу всё видеть сверху.
— Принимаем. Пахо? — спросил Хуан негра. — Ты остаёшься работать у нас или желаешь своей семьёй жить?
— Куда мне от вас деться? Я так привык к вам, что и не представляю жизни в одиночестве.
— Почему в одиночестве? Найдём тебе отличную супругу, и забудешь Ампару. За такого видного любая молодая пойдёт. Скажи, Томаса!
Девушка фыркнула и отвернулась, не желая участвовать в таком глупом разговоре, как обсуждать женитьбу негра.
— Решено! — Хуан хлопнул Пахо по спине. — Хватит тебе ходить бобылём. Мира, ищи ему спутницу жизни. Молодую и красивую. И чтобы характер был мягким и ласковым.
Мира улыбнулась, согласно кивнула, заметив:
— Мы должны предусмотреть лишние комнаты, Хуанито, — она густо покраснела, опустив голову.
— Кухня, столовая, зал для гостей и штук шесть комнат для нас всех. Как, подходит? Мне хватит, а вы смотрите. Ещё хотелось бы, но и так много.
— И подвал побольше, — добавила Мира. — Хорошо иметь холодный подвал. Бабушка всегда мечтала о таком.
— Обязательно, — согласился Хуан. — Под всем домом у нас будет подвал. Я для себя устрою комнату чуть выше. Будет прохладно спать.
Вернувшись домой все с удовлетворением узнали, что бандит Чико уже в каталажке и сидит там на цепи, словно злая собака.
Не прошло и месяца, как Чико был повешен, а Ушастый отправлен на рудник.
— Вот и свершилось возмездие и суд людской, — заметил Хуан. — Можешь спать спокойно, моя Эс… прости, Мира.
— Думаешь, меня это сильно радует. Хуанито? Ничуть. Страшно ведь! Смерть ужасно меня пугает. Так хочется жить. Особенно сейчас… — и девушка посмотрела просительно на Хуана.
Тот улыбнулся, поняв его значение её взгляда. Ощутил волну сомнения, неуверенности и смущения. Всё это отразилось на его лице. Мира осторожно потянула его за рукав сорочки, и они оказались в её спаленке.
— Почему ты сомневаешься, Хуанито? Я тебя не устраиваю?
— Что за глупости ты говоришь? Вовсе не то! Я смущён, озабочен тем, что ты можешь ошибиться и не получить того счастья, на которое рассчитываешь, милая моя девочка! Это больше всего беспокоит меня.
— Но почему, Хуанито? Ты до сих пор не можешь понять, что я уже не маленькая девчонка, какую ты всегда знал, а девушка взрослая. Мне уже пятнадцать!
— Признаюсь, Мира! Это так. Что бы сказала бабушка Корнелия?
— Она не один раз говорила мне, что мы будем вместе. Потому никогда не опасалась оставлять меня
