— Одно — королю Казимиру. Новгородцы просят его защитить их от тебя. Второе — твоему брату Андрею Большому. Его приглашают на великое княжение в Новгороде.
Великий князь начинает просыпаться.
— Кто привез донесение? — спрашивает он.
— Медведев, государь!
Великий князь подпрыгивает в постели, и остатков сна как не бывало.
— Снова Медведев?! — свирепо спрашивает он. — Какого лешего он оказался в Новгороде?! Я велел ему сидеть на своей Угре и носа оттуда не высовывать! Патрикеев, немедленно его на плаху! Сию же минуту! Он мне надоел!! Я не желаю больше слышать о нем!!!
— Государь... — смутился Патрикеев, — не вели гневаться на меня, старого дурака, не сообразил сразу... Не тот это Медведев, другой — новгородский посадник который!
— Тьфу, черт! Ну, Патрикеев, ты меня когда-нибудь доведешь... Ой, берегись! Зови сюда — я сам с ним поговорю!
Патрикеев вскочил и зашлепал к двери. Великий князь заметил, что воевода в мягких ночных туфлях без задников.
— Постой, — сказал Иван Васильевич, — а этот... как его... ну, тот Медведев, он — что?..
— В каком смысле, государь? — насторожился Патрикеев.
— Нет от него известий?
— Пока нет, государь...
— Ну, ладно... это я так... В конце концов, он неплохо справляется со своим делом...
— Мой долг, государь, подыскивать для тебя нужных людей, — ввернул Патрикеев.
— Да, да... ты молодец... Я думаю, что с Новгородом пора покончить раз и навсегда. Придется, наверно, отправиться туда самому. Если у Медведева не будет дел в Литве, неплохо бы взять его с собой... Ты мне напомни...
— Разумеется, государь!
Патрикеев вышел, а Иван Васильевич вспомнил смуглое худощавое лицо Василия Медведева и подумал, что, пожалуй, было бы лучше, если бы этот, а не другой Медведев вошел сейчас сюда, — уж он бы точно знал, кто, кому, когда и зачем писал письма в Новгороде...
Волоколамский монастырь.В маленькой скромной и чистой келье вполголоса беседуют при свече игумен Иосиф Волоцкий и чудовский архимандрит Геннадий.
— ...И все же, — говорит тихим мелодичным голосом Иосиф, — мы так и не знаем точно кто погиб на пожаре... Дьявол хитер и часто совершает чудеса, спасая своих слуг... меня тревожит, что в доме Полуехтова не досчитались двоих людей... Их не нашли ни живыми ни мертвыми... Боюсь, что еще перед пожаром их убили и переодели, и таким образом странный нищий сбежал, оставив рядом с переодетым в его платье покойником свой посох с венгерскими золотыми... Но как бы там ни было, хорошо уже то, что мы теперь знаем, кого искать. Я думаю, Геннадий, тебе необходимо перебраться в Новгород. Есть сведения, что там кроется целая группа еретиков и можно нащупать нити, ведущие к центру этой скользкой гидры...
— Легко сказать — «перебраться»! Каким образом?
— Гм... Видишь ли, мне известно, что с минуты на минуту великий князь узнает о тайных письмах новгородских бояр. Вследствие этого новгородский владыка, очевидно, скоро покинет свой пост... Как ты смотришь на его место?
— Я с восхищением! А вот как посмотрит на это Геронтий? После наших стычек из-за хождения с крестами он меня не поддержит...
— Я займусь этим, — сказал Иосиф.
— Сомневаюсь в успехе. Впрочем, тебе удалось уговорить его вступиться за того парня, что сидел в башне... Кстати, я давно хочу спросить, отчего ты так за него хлопотал?
— О! Это очень нужный мне человек, Геннадий! Я подозреваю, что он знает кое-что о ереси.
— Так, может, лучше было ему навсегда остаться там, где он находился, — в башне, а ты бы у него все выпытал.
Иосиф улыбнулся снисходительно.
— Ты не знаешь этого человека, Геннадий, а я его знаю. Он умер бы в темнице, не сказав ни слова, в то время как на воле он действует — а значит — рано или поздно мы кое-что узнаем по его действиям.
— Ты уверен?
— Нет. Но другого выхода не было. Я чувствую, что он нам еще пригодится... Каждый день на мою голубятню садятся голуби и приносят известия о нем...
— Я что-то не пойму... Кто же он нам — друг или враг?
Иосиф задумался.
— Трудно это точно определить, Геннадий... Однажды я читал в какой-то латинской книге, что есть вещества, которые, будучи брошенными в смесь двух других, вызывают их взаимную борьбу, но сами в этой борьбе не участвуют и от нее не страдают... Так вот, мне кажется, что он похож на такое вещество — этот Медведев...
Рославль. Дом купца Елизара Быка.Симон Черный, расслабившись, удобно сидит в мягком кресле, а по ту сторону роскошно убранного стола, подперев кулаками голову, внимательно и сочувственно смотрит на него Елизар Бык.
— Вот так. Я едва выбрался, Елизар. Когда ночью у дома Полуехтова появился Медведев, я не на шутку испугался, хотя ты знаешь, что напутать меня нелегко... К счастью, все обошлось... Правда, Полуехтовым пришлось пожертвовать... Он нам, впрочем, уже не нужен, поскольку главное дело, ради которого мы с ним работали, он выполнил — успешно подготовил двух наших лучших людей в Новгороде к встрече с великим князем. А Иван Васильевич немедля прибежит в Новгород, как только узнает, что там снова зреет заговор. Подождем немного. Сейчас нельзя было рисковать. По моим следам пошел Иосиф Волоцкий. Мне пришлось устроить грандиозный пожар на пол-Москвы, и я растворился в его дыму, заметая свои следы пеплом... Вот только не дает мне покоя этот Медведев... Неужели он что-то о нас пронюхал и сообщил Иосифу?..
— Это невозможно... — Елизар отхлебнул глоток вина. — Но, знаешь, чем больше я о нем слышу — тем больше он мне нравится... Прочти на досуге донесение брата Саввы — увидишь, какой ловкий смельчак этот Василий Медведев... Я все думаю, как бы заставить его поработать для нас...
— Ты полагаешь, он позволит сделать из него игрушку?!
— Ну, зачем же так неуважительно, Симон?! «Игрушку»... Разве, когда ветер вращает крылья мельницы, мы считаем его игрушкой? Нет. Мы ловим его порывы и пользуемся его силой, хотя он мчится по своим делам, а до нас ему нет никакого дела... Так вот, я полагаю, что нам следует взглянуть на Медведева, как на ветер... И когда мы увидим, что он дует в попутную для нас сторону, — подставить крылья наших мельниц... Со всем к нему уважением...
Вельское княжество, стольный город Белая.Князь Семен Вельский сидит, положив перед собой на стол обнаженную саблю, и пристально смотрит в пространство между стеной и печью. Он мертвецки пьян и беседует с призраками, которые поочередно там возникают. Семен совсем один в огромном пустом тереме. Слуги прячутся по своим пристройкам во дворе, потому что князю ничего не стоит разрубить пополам любого, кто попадается ему под руку в такую минуту.
