теперь волхв уже не улыбался белому свету, хмурый был. Только ближе к закату, когда на берегу под обрывчиком попалась песчаная заводь, все же решил сделать остановку. Спустился к воде, сел на песок и, сняв опостылевшие сапоги, блаженно погрузил растертые ноги в прохладную днепровскую воду. И передохнуть неплохо было, и обмозговать кое-что.
Озар вспоминал все, что случилось в последнее время. Дознание он провел умело и был уверен, что все у него сложилось, что преподнес дело верно и не оставил никаких зацепок, указывающих на него. Но продумать все и оценить заново не мешало бы. И хоть далеко он ушел от Киева, дурной славы вдогонку ему не надобно.
Итак.
Все началось с решения волхвов погубить соляного купца Дольму. А решение это было принято после того, как пошли первые слухи, что народ в Киеве собираются обратить в новую веру. Чтобы напугать людей, отвратить их от крещения и показать, что ждет тех, кто старую веру отринет, и было задумано сделать показной жертвой Дольму сына Колоярова. Сам Озар тогда и обсуждал все с Жуягой, он же и литой шип ему вручил. Жуяга был верным служителем старых богов, хорошо обученным, но внешне такой себе холоп неприметный. Он взялся исполнить задуманное, но по непредвиденным обстоятельствам план этот стал разваливаться. Слуги князя Владимира, тот же многомудрый Добрыня и иже с ним, дабы не было шума и неприятностей от волхвов, велели их всех схватить, заточив в подземных переходах Варяжских пещер. Казалось, теперь и сделать ничего нельзя. Но как бы не так! Среди охранников волхвов был приверженец старой веры, он и доносил вести извне. Однажды он поведал, что время крещения уже выбрано и что тот же Дольма первый поведет свою родню в воды Почайны, дабы явить киевлянам пример. Такой случай нельзя было упускать. И Озар, проведав, как и что будет происходить, посоветовал оставшимся на свободе помощникам сделать кое-что, дабы сорвать обряд.
Те постарались на славу. Перво-наперво люди волхвов сильно поколотили Бивоя, который состоял при калеке Вышеборе. Знали – если Бивой не выйдет тащить кресло калеки Колояровича, скорее всего, это поручат Жуяге. А значит, тот будет подле Дольмы в означенное время. И Жуяга постарался, справился, молодец был, все верно сделал – комар носа не подточит. Вышло у них задуманное.
Казалось бы, чего теперь и волноваться, когда дело сделано, а люди и впрямь начали говорить, что старые боги покарали соляного купца. А потом и сами небеса помогли служителям – ну не диво ли, что Добрыня нежданно-негаданно Озара попросил это дело распутать? Вот уж повезло, так повезло! Озар тогда даже не смог сдержаться, хохотал, как каженик [112]. Ведь о такой удаче только в сказах сказывают, а тут на самом деле случилось.
Однако, когда Озар явился в усадьбу Колояровичей, Жуяга неожиданно повел себя, как последний глупец. И едва не испортил все дело. Видать, не ожидал, что тот же, кто его обучал, позже явится дознание вести. А Озар даже знака ему подать не мог. Да и другим был занят: если Добрыня думает, что Дольму заколол кто-то из своих, то Озару надо постараться найти желаемого убийцу. И состряпать все так, чтобы мудрый княжий дядька поверил в то, что он ему наплетет. Вот только Жуяга… Озар понял, что страшится перепуганного плешивого.
Слава богам, что этот холоп все же сообразил отпроситься со двора и встретиться с людьми волхвов. Правда, его тот же Златига при этом чуть не выследил, ну да не выследил же!.. Но о том, что Жуяга ходил куда-то к истоку Глубочицы, поведал волхву-догляднику. И Озар решил – пора встретиться с Жуягой и переговорить. Но как это сделать, если Златига ни на миг не покидал его? А Жуяга то и дело знаки Озару подавал, мял выразительно свой кушак, глазами стрелял. Да так стрелял, что Озар едва не скрипел зубами от злости. Ну и дурак! Недаром когда-то этого плешивого до посвящения не допустили. Нет в нем волховской выдержки – дергается, совладать с собой не может. Тот же Златига это заметил, потому и настаивал, чтобы Озар допросил холопа. Конечно, пора уже, слишком тот выделяется из остальных челядинцев. А еще надо выяснить, что Жуяга должен передать от подручных волхвов.
Златига все время крутился рядом. Однако во время беседы с холопом волхву удалось отвлечь внимание дружинника своими расспросами о вороном Буране, на котором как раз прискакал Радко. Златига сразу на это повелся, и, пока смотрел в окно, оценивая стать жеребца, Жуяга успел передать Озару спрятанную до того в кушаке склянку. Но больше ничего сказать не смог, хотя сделанным остался доволен, успокоился и перестал трястись. Внимательный Златига его настрой заметил, да еще Озару на то указал. И волхв после этого уже не сомневался: надо избавиться от Жуяги при первой же возможности. Опасно такого дерганого оставлять в живых: положиться на него не получится, а бед может натворить. К тому же мертвый Жуяга как раз подходит, чтобы на него указать Добрыне. Даже лгать не придется.
Возможность убить холопа представилась быстро. Озар понял это, когда тем вечером Яра им с Златигой узвар принесла. К тому времени Озар уже знал, что Жуяга передал ему крепкий маковый отвар. От такого спать будешь, как зачарованный. И на что бы ни рассчитывали передавшие его, Озар решил – сегодня же использовать сонное зелье. Сам он чуть отпил из крынки узвара, а затем незаметно плеснул содержимое склянки в напиток. А там и Златиге передал.
Дальше все вышло проще простого, благо Перун помог и наслал грозу. В доме все ставни были закрыты, Златига храпел и, даже когда Озар потряс его грубо, лишь на посвистывание носом перешел, а там вновь захрапел богатырски. Волхв, недолго думая, позаимствовал у него шипастую булаву. Жуяга успел сообщить, что на конюшне останется, дал понять, где им тайно встретиться. Озар накинул на себя овчину, на которой спал, закрылся, чтобы не распознали, кто под ней, сгорбился и, переваливаясь, прошел к конюшне.
С Жуягой он справился быстро. Тот ведь толком ничего важного не сообщил, сказал только, что люди волхвов самого холопа успокоили и велели помогать Озару во всем. Помощник из такого… себе же во вред. Вот волхв и выхватил из-под овчинной полости булаву, резко опустив ее на голову убийце Дольмы. Чтобы все концы в воду и следов не осталось. А сам еще волком стал выть лошадям в уши. Какой волхв этого
