Мастино начал было пререкаться, но нечто в ледяном взгляде тетки остановило его. Он перекрестился у Катерины перед носом и пошел к дверям. Однако, осеняя себя крестным знамением, Мастино успел исподтишка дернуть Ческо за светлую кудряшку. Малыш взвизгнул и захныкал. Пьетро потянулся, чтобы схватить Мастино, но тот бросился бежать и моментально затерялся в толпе.
— Оставь его, Пьетро, — напевно молвила Катерина, успокаивая ребенка, пока хныканье не перешло в рев. — Тише, тише, Ческо. Что толку гоняться за Мастино, сейчас главное — успокоить малыша. Ш-ш-ш-ш-ш.
— Как Мастино похож на своего отца, — заметил Данте. — Я всегда терпеть не мог Альбоино.
— Не вы один. — (Ческо отчаянно вырывался.) — Мессэр Алагьери, не могли бы вы почитать стихи? Может, тогда Ческо успокоится. Мастино его спровоцировал — теперь Ческо будет бороться за собственную самостоятельность.
Пьетро вытянул руки.
— Давайте я его подержу.
Донна Катерина не возражала.
— Будь начеку, а не то он испортит твой великолепный фарсетто.
Ческо, переданный в распоряжение нового человека, мельком взглянул на Пьетро и потянулся к серебряному кинжалу. Пьетро мягко накрыл рукоять ладонью, однако маленькие пальчики успели коснуться металла. Левой ручонкой Ческо схватил эфес, и Пьетро пришлось разжать его пальцы. Одной рукой удерживая извивающегося, хихикающего малыша, другою Пьетро отцепил кинжал и положил его на пол рядом с Меркурио.
Внезапно ребенок извернулся и повис на одной руке так, что ноги его коснулись плиточного пола. Он бы вывихнул плечо, если бы не Меркурио, который подскочил и скользнул под мальчика, пока Пьетро перехватывал его поперек живота.
Ческо при виде щенка засмеялся, но вдруг заметил перо на шляпе Пьетро. Направление его усилий тотчас изменилось на прямо противоположное, маленькие пальчики двинулись к вожделенному перу. Пьетро поспешно снял шляпу и положил ее на кинжал. Лицо ребенка исказил праведный гнев.
— Кажется, силы твои на исходе, — усмехнулся Данте.
Меркурио фыркнул и попятился.
— Хороши бы вы были на моем месте, — буркнул Пьетро, не теряя надежды справиться с малышом.
— Вот уж спасибо. С меня и твоего примера хватит. Скажите, мадонна, Ческо похож на Кангранде в детстве?
— Не помню, каким мой брат был в этом возрасте, — отвечала Катерина.
Данте пожал плечами.
— Кажется, пора прекратить попытки подловить вас. Попробую-ка я лучше взять вас измором — почитаю стихи. Какие желаете послушать — старые или новые?
— Хорошо бы что-нибудь свеженькое.
Данте начал с финальных строк «Ада»:
Мой вождь и я на этот путь незримый
Ступили, чтоб вернуться в ясный свет,
И двигались все вверх, неутомимы,
Он — впереди, а я ему вослед,
Пока моих очей не озарила
Краса небес в зияющий просвет;
И здесь мы вышли вновь узреть светила.
Затем Данте перешел к «Чистилищу». Пьетро не переставал восхищаться способностью отца декламировать стихи наизусть уже на следующий день после того, как они были написаны. Данте трепетно относился к словам, порою каждое взвешивал по нескольку часов. Когда же наконец слова складывались в единственно возможную комбинацию, их уже невозможно было вытравить из памяти поэта. Если бы рукопись «Комедии» потерялась, Данте без труда воспроизвел бы свое творение по памяти.
Ческо думать забыл про перо. Как зачарованный, мальчик слушал о том, как Данте, в сопровождении Вергилия, встречался с Катоном. У Пьетро же появилась возможность осмотреться. Явился Скалигер — он вошел смеясь и подмигивая. Донна Джованна немедля заняла место рядом с супругом. Скалигер обнял ее за талию и принялся слушать, как по-дружески спорили Джакомо да Каррара и Пассерино Бонаццолси. Он смеялся, и по этому смеху гости поняли, что приготовления к встрече бегунов идут полным ходом.
Забег продолжался уже более получаса. Синьор Монтекки расположился на кушетке рядом с новоиспеченным синьором Капуллетти. Пьетро, кажется, еще никогда не видел отца Марьотто в таком хорошем расположении духа. Обычным состоянием синьора Монтекки была пристыженная сдержанность. Собственная давняя вина не давала мессэру Гаргано покоя; похоже, именно она вызвала его на исповедь за обедом. Возможно, события сегодняшнего вечера вернут синьору Монтекки радость жизни. Ему всего-то и надо, что женить сына и выдать замуж дочь — по примеру Капуллетти. Если только у него появятся внуки — гарантия продолжения рода, — Монтекки будет вполне доволен своею судьбой.
Размышляя в таком духе, Пьетро наблюдал за невестой Антонио. Поклонники Джаноццы с тоскою глядели ей вслед — девушка бросила их, поскольку боялась пропустить появление бегунов, и отошла к окну. Пьетро, поняв, что она его рассекретила, вспыхнул. Джаноцца помахала ему, и вслед за ней махать принялись не меньше дюжины девиц. Пьетро поспешно повернулся к Катерине, слушавшей Данте. Катерина от удовольствия закрыла глаза — она, как и все Скалигеры, отличалась врожденным чувством языка. Ческо уснул. Пьетро решил, что может отлучиться, не вызвав недовольства донны Катерины.
— Простите, мадонна, я вас ненадолго покину, — прошептал он.
Катерина открыла глаза.
— Прощу, если ты обещаешь после забега составить мне компанию.
Пьетро обещал. Спящего Ческо передали няньке. Вслед за Пьетро вскочил и Меркурио, но Пьетро скомандовал «лежать». Щенок с радостью остался при малыше, свесившем ножку с нянькиных коленей.
Пьетро похромал сквозь толпу к Джаноцце. Она при виде юноши присела в реверансе.
— Добрый вечер, кавальери.
Девушки вокруг захихикали.
— Добрый вечер, дамы, — раскланялся Пьетро. Затем он обратился к Джаноцце: — Простите, я и не думал на вас глазеть. Мои мысли были далеко.
Снова послышались сдавленные смешки, приправленные на сей раз двусмысленными комментариями. Джаноцца взяла Пьетро за руку и подвела к раскрытому окну.
— Скажите, синьор Алагьери, в вашей жизни есть женщина?
— Нет. Нет женщины, на которой я бы мог жениться. Джаноцца по-птичьи склонила головку набок и не спросила, а выдохнула:
— Значит ли это, что женщина есть, однако вы не можете на ней жениться?
Пьетро готов был вырвать собственный предательский язык.
— Отнюдь, сударыня. Я совсем не то хотел сказать. Просто я знаю нескольких девушек подходящего возраста, вот и все.
— Понятно, — протянула Джаноцца. — А я не знаю. Жаль, что у меня нет младшей сестры. — Она вглядывалась в темноту за окном. По периметру палаццо горели факелы; их цепочка забирала влево, к покоям Федериго, кузена Кангранде. Там тоже веселились, радуясь прекрасному обзору финишной прямой. Такой же факел, прикрепленный к стене за спиной у Пьетро, словно ставил точку в забеге. Джаноцца указала рукой на снежные вихри.
