Леонид Платов - Искатель. 1970. Выпуск №3

Время — перед рассветом. Разговор вполголоса над картой:

— Войдете в прорыв, как острие копья. Двигайтесь по шоссе стремительно и без оглядки. Не тратьте времени на расширение прорыва. Его расширят танковые части, следующие за вами.

— Понял, товарищ генерал.

— Задача ваша — проникнуть возможно глубже во вражеский тыл, ломая, расшатывая его своим дивизионом. Поэтому вперед и только вперед!

— Ясно.

— Но это не все. Полчаса назад звонили из штаба флотилии. Их разведчик находится в тылу противника. Доносит, что в одном из населенных пунктов западнее Штернбурга обнаружен сверхсекретный военный объект чрезвычайной важности.

— Название этого пункта?

— Оно заканчивается на «шен» или «шин» — вот все, что удалось расслышать. Под конец приема, по словам радистов, возникли помехи. Повторяю, объект расположен западнее Штернбурга, в стороне от шоссе. Записали? Учитывая сопротивление противника, сомнительно, чтобы вам удалось пройти так далеко. Но если все-таки удастся, ставлю перед вами две дополнительные задачи: захватить секретный военный объект, воспрепятствовав его уничтожению противником, в случае же невозможности — выяснить, что это был за объект, для чего найти во что бы то ни стало нашего разведчика. Его шифр-пароль — ЮКШС. Условное имя — Тезка.

Один из собеседников отошел от карты, одернул на себе китель.

— Разрешите выполнять, товарищ генерал?..

Восьмого мая на рассвете воздух над Австрией качнулся от залпа тысяч советских орудий.

Если бы в то время космонавты уже летали вокруг «шарика», им с высоты полутораста или двухсот километров представилось бы, что в Европе, там, внизу, произошло одновременно извержение нескольких вулканов. Тучи черного дыма, прорезаемые огненными взблесками, медленно поползли на запад.

В тот день действовали еще «вулканы» в Чехословакии, вблизи Праги, и в Южной Германии.

По австрийской земле текли, обгоняя друг друга, потоки лавы — наши наступающие войска. Не ослабляя ни на миг всесокрушающего натиска, потоки эти по пути распадались на ручьи и ручейки.

Попробуем же проследить с вами движение одного из таких сравнительно узких — в ширину шоссе — ручьев. Направление его известно: на Штернбург и, как вы помните, немного в сторону от магистрального шоссе…

(Из письма бывшего командира отдельного гвардейского дивизиона самоходных орудий бывшему командиру отряда разведки Краснознаменной Дунайской флотилии)

«…конечно, приходится пожалеть, что в ходе наступательных боев Вы были ранены и не смогли участвовать в завершающей операции в канун победы. Понимаю, как важна для Вас малейшая подробность, касающаяся этого Вашего разведчика. Действительно, я был, по-видимому, последним человеком (не считая работников нашего штаба и врачей госпиталя), который видел его и говорил с ним.

Итак, восьмого мая 1945 года, выполняя поставленную командованием задачу, мой отдельный гвардейский дивизион в составе одного танка Т-34, одного трофейного танка «пантера», семи самоходных орудий СУ-76, четырех трофейных бронетранспортеров и нескольких трофейных же самоходок выступил на рассвете из города Санкт-Пельтен, где занимал рубеж на танкоопасном направлении.

В 5.25 фронт противника был прорван, и мы вошли в прорыв.

Пехота, с которой мы взаимодействовали, сумела продвинуться на два километра в направлении Гроссзирнинг. Вскоре дивизион нагнал ее. Я начал сближаться с противником, который открыл артиллерийский и пулеметный огонь. В 6.50 мы достигли реки. Однако гитлеровцы, стремясь задержать нас, успели взорвать мост через эту реку.

В течение двадцати — двадцати пяти минут мы навели переправу. Активную помощь дивизиону оказали освобожденные нами русские военнопленные из лагерей вблизи реки или угнанные рабочие (мы не успели в этом разобраться). На мой призыв помочь больше сотни мужчин бросились растаскивать свои бараки и поволокли к переправе все, что могло пригодиться. Преодолев водный рубеж, дивизион с ходу ворвался в Гроссзирнинг.

К 10.00 мы при содействии пехоты овладели населенным пунктом Лосдорф. Преследование по шоссе продолжалось, не ослабевая в темпе. Враг продолжал взрывать переправы, даже не дожидаясь, пока их минуют все его части. Гитлеровцы, оставшиеся отрезанными, при нашем появлении бросали оружие и сдавались. Но мы двигались вперед, не останавливаясь возле солдат, поднимавших руки. Я рассчитывал, что нас вот-вот нагонит танковый корпус с большим десантом пехоты, которая все довершит. Дивизион же, как вы знаете, не мог терять ни минуты. Он должен был стремительно продвигаться на запад, создавая панику в тылу врага и сбивая его заслоны.

На одной из переправ отстали мои тылы и штаб, так как там, где пробирались самоходки и танки, не пройти было колесным машинам. После этого я приказал экономить снаряды и, нагоняя колонны гитлеровских автомашин, давить их гусеницами.

На первом этапе наступления я докладывал штабу дивизии по рации о захвате каждого рубежа, а также посылал короткие боевые донесения с мотоциклистами. Но потом мы ушли слишком далеко — походные рации уже не могли вести передачу на такое расстояние. Что касается связи с помощью мотоциклистов, то она прекратилась из-за того, что гитлеровцы были теперь не только впереди, но и позади нас.

Примерно в полутора километрах северо-западнее Лосдорфа нам преградил дорогу какой-то канал. Он был не широкий, но глубокий, как противотанковый ров, и с бурным течением воды. Пи танки, ни самоходки не могли его преодолеть. Но недалеко от изорванного моста мы увидели штабеля стальных труб большого диаметра. Задыхаясь и обливаясь потом, мы накатывали в этот канал трубы, те тонули, но мы накатывали новые и новые пласты труб. Вода пошла по трубам, а танки и самоходки пронеслись по ним, как по бревенчатому настилу.

Переправившись через канал, мы нагнали отходящую вражескую колонну. Гитлеровцы не могли понять, каким чудом мы очутились по эту сторону водного рубежа и опять наступаем им на пятки. Бросив оружие, они в ужасе разбегались по обе стороны шоссе. Мы смерчем прошли по колонне без единого орудийного выстрела и не сбавляя хода.