Максим стоял перед начальником и заметно нервничал. Две минуты назад ему вынесли безапелляционный приговор.
– Шеф, а нельзя ли вместо меня послать кого-нибудь другого?
– Пожалуйста, предлагай.
Максим оглядел свой небольшой коллектив. Несомненно, что его разговор с руководством слышали многие из них, и сейчас они встречали его взгляд с неприкрытой угрозой: только попробуй, гнида!
Ехать ему предстояло в Берлин. На целую неделю!
– Оденься только попроще, никаких китайских джинсов и вызывающих надписей на футболке. У тебя найдется что-нибудь серенькое, нейтральное? Да, билет на поезд я тебе заказал, визу оформил.
– Одежда найдется. Старый Левайс и Найк подойдет? – он уже понял, что его вопрос решен окончательно и сопротивление бесполезно.
– То, что надо, молодец.
«Вот ведь угораздило! Надо было три дня назад согласиться с предложенным ему отпуском. Закочевряжился, на горных лыжах на Домбае захотелось покататься. Черт! Сутки бы уже купался в теплом Черном море, гулял под пальмами на набережной, попивал на веранде ялтинской Чайки крымское и абхазское вино. Нет, сейчас там народу немеряно: высокий сезон. Что толку сейчас переживать, попал, так попал!»
Белорусский вокзал встретил Максима привычной суетой. Свой поезд он узнал сразу. Тот зримо отличался он остальных: цвета хаки, армированные почти незаметной металлической сеткой окна, но что самое главное – опускающиеся на них жалюзи из титана. Сейчас они были убраны в короба над окнами, придавая вагонам неестественные, фантастические очертания. Благородный металл, в связи с прекращением его поставок за океан, давно использовался РЖД в поездах дальнего следования. Ничего не поделаешь – международный маршрут.
Двухместное купе пришлось ему по душе, как, впрочем, и веселый попутчик. До польской границы скорый поезд доехал с несколькими остановками точно по расписанию. За окном вечерело. Максим даже не заметил, как пейзажи за ним поменяли свою национальность: с российской на белорусскую.
– Осторожно, жалюзи закрываются. Извините за неудобства. Приготовьте документы, – раздался приятный женский голос по громкой связи.
– Польша, – коротко бросил сосед по купе и вскоре поезд остановился.
Через несколько минут двери распахнулись и вошли двое польских пограничников с хмурыми лицами.
– Оружие, запрещенные вещества, литература?
– Нет, – ответили оба в унисон.
– Цель поездки?
– Служебная командировка. Подготовка к заключению торговой сделки, – ответил Максим.
– Покупаете?! – у пограничника удивленно приподнялись брови. Его можно было понять: между странами существовало эмбарго.
– Готовимся продавать IT технологии. Госзаказ от немецкого правительства.
Выслушав ответы попутчика Максима, люди в погонах быстро поставили в их паспортах печати и скрылись за дверью, что-то возбужденно обсуждая между собой.
– Никак не могут привыкнуть к тому, что Европа уже не пуп Земли, – с ухмылкой заметил сосед.
Через час поезд судорожно дернулся и медленно тронулся в путь. По громкой связи объявили запрет на выход пассажиров на остановках. Заметно запахло гарью.
– Заменили электровоз на паровоз, – похоже, что попутчик Максима знал абсолютно все.
Только они собрались укладываться спать, как по защитному экрану снаружи что-то громко ударило.
– Балуют, – проворчал сосед.
Заметив, что его не поняли, пояснил:
– Стреляют по нам. Это или местные экстремисты, или их злобные соседи. По звуку – из калаша пальнули.
– Так вот зачем нужны жалюзи! Вы что, уже ездили этим путем? – поинтересовался Максим.
– Сейчас только так и можно в Гейропу попасть: поездом. Пару раз, – ответил тот на поставленный вопрос. – В первую поездку туго пришлось. Недовольные пшеки баррикаду на путях соорудили. А может не они, неважно. Пришлось им же ее разбирать, опоздали тогда часа на два. А вы молодец, здорово погранца уделали. В какой валюте собираетесь торговать? – дорога им предстояла не близкая, да и обстрел поезда подействовал вполне себе бодряще.
– В рублях, конечно. Зачем нам марки, если ими можно только с немцами рассчитываться? Что у них сейчас купишь?
– Обижаете бюргеров: колбаски и пиво. Кто бы мог подумать, что Евросоюз так быстро развалится. А ведь они говорили: на века. Вы компьютерщик?
– Немного. Программист узкого профиля, – охотно ответил Максим.
– Тогда скажите мне: когда мы по вашему направлению Запад догоним?
– Так догнали уже, сейчас идем на опережение. А знаете, кто нам в этом помог? Не поверите – американцы! Как только они ввели несколько лет назад против всех русских санкции и начали ущемлять наших соотечественников за рубежом в правах, тут же получили ответочку. Отчизна у нас мудрая: бросила по миру клич о возвращении светлых умов назад, на Родину. Сыграла на патриотизме и высоких зарплатах для квалифицированных специалистов. А вы кто?
– Аграрий. Фермер, еду вот пристраивать излишки зерна. Что вы на меня так смотрите? Осуждаете? Зря, злаковые у нас всегда давали богатый урожай. А немцы? Не умирать же им с голоду, в самом деле. Жалко их: холодные, голодные.
– Вечно мы кого-то жалеем, помогаем. Добрые, – Максим выругался.
– Победители могут себе это позволить. Я же бывший брокер, а когда государство начало изымать у частников долго неиспользуемые земли, душа моя крестьянская взыграла.
– Купили землю или как?
– Взял льготный кредит на покупку техники. Земля государственная, лизинговая техника моя. Государственно-частное партнерство, слышали?
– Извините, я далек от экономики. Вы хотите сказать, что банк просто так взял, да и дал вам кредит?!
– Дал, а куда им еще деньги вкладывать? Промышленность и ваши технологии само государство финансирует, а спекуляции банкам запретили…
Побеседовав еще с полчаса, решили до немецкой границы отдохнуть. Разбудили их пограничники. За окном светало. Пока они спали, жалюзи на окнах подняли.
– Оружие, наркотики, сало? – задали традиционные вопросы невеселые стражи немецких рубежей.
– Так забрали их ваши польские коллеги, – попробовал пошутить Максим, но попутчик его перебил:
– Ничего запрещенного к перевозу нет, – ответил он за обоих.
Когда они ушли, он шепотом добавил:
– Прекратите шутить, немцы сейчас юмора не понимают.
После короткой остановки поезд двинулся дальше.
– Не будете возражать, если я открою окно? Как я догадываюсь, тягловую силу нашего поезда вновь поменяли.
– Не стоит. Хотя, решайте сами, я к этому привычный.
Максим открыл окно, и купе тут же наполнилось запахом свежего навоза.
– Органические удобрения, – пояснил сосед. – Экологически чистые…
– Но очень вонючие, – продолжил его мысль Максим.
Вдаль тянулись бесконечные поля с перегнивающим свиным навозом. Изредка мелькали большие свиноводческие комплексы.
– От наших удобрений они отказались, теперь вот сами его производят.
– Я не агроном, а разве свежим удобрять нельзя? Помню в деревне…
– Свиным нет, – перебил его сосед, – оно токсично и содержит массу возбудителей болезней. Для его использования требуется от года до двух.
– Как же они живут в таких условиях?! Жуть!
Красивые деревеньки вплотную прилегали к душистым полям. Вскоре картина поменялась: серого цвета поля сменились зеленовато-желтыми.
«Так это же подсолнухи!» – узнал Максим издали знакомые растения.
– Дизельное горючее растят, – заметил попутчик, разрушив его поэтический настрой. – Для автомобилей и топочных печей. Изобретательные, но наивные: все равно на всех не хватит. К тому же оно сезонное.
Часы показывали шесть утра по Москве, позади остался Франкфурт на Одере.
– Через час будем на месте, – заметил опытный путешественник и показал рукой вдаль. – Полюбуйтесь.
– Дайте сам догадаюсь. Альтернативная энергетика? – пошутил Максим.
– С вами
