This War of Mine (Ремейк) - vagabond

Алексис Антонеску или Себастьян Антонеску (протагонист) — мужчина выше среднего роста и выдающегося телосложения (шесть футов и один дюйм, масса — сто семьдесят шесть фунтов). У него довольно длинные белые (пепельные?) волосы, вплетенные в объемную косу, окаймляющую боковые стороны лица; на его щеках красуется тонкий, неясный первобытный символ. Обладает шрамами в центре лица и на левой щеке. У него есть необъяснимая науке особенность: его глаза выглядят так, как будто страдает катарактой, из-за которой его радужки являются полностью серыми, хотя видит очень хорошо. У него также есть татуировки, ожоги на спине и плечах. Носит военную форму, головной убор разительно отличается в привычном понимании этого слова. Голова прикрыта чем-то, что очень напоминает противомоскитную масочную сетку, но чересчур длинная (доходящая до границ последних ребер) и чёрного цвета.

Обращение автора

Дорогой Друг. Мне будет приятно, если Тебя заинтересует это произведение. Поэтому постараюсь сделать всё, чтобы произведение стало живым и интересным, чтобы что-то захватило и повлекло за собой, чтобы эта история могла чему-то научить и читателей. Не скрываю, буду стараться достаточно вдумчиво обсуждать каждую часть, каждый эпизод, давая таким образом Тебе, мой уважаемый коллега и возможный соавтор, почувствовать себя участником не только событий, но и соучастником в творчестве. Сразу оговорюсь, предполагаю, что в дискуссиях ожидаю увидеть уникумов с хорошим воображением. Не стоит сбрасывать со счетов возможности виртуального мира, создающего новые и интересные массовые формации. Возможно, мне и в повествовании понадобится обращаться к Тебе за советом, как бы сквозь время и пространство, насколько мистически это не прозвучало. Мысль переписать старую новеллу возникла у меня с момента окончания работы над оригиналом. В нем проскальзывали изъяны, недочеты и так далее. Весь акцент ушёл на внутренний мир и общий портрет отталкивающего от себя главного героя, усыпив бдительность при разработке сюжета. Ключевой фигурой постоянно был он, основное действующее лицо, но без четкой формулировки и конкретизации при временном сдвиге из реальности «А» в реальность «Б». На этот раз герой претерпевает радикальные изменения, хотя внешность практически не изменилась. Его мировоззрение, взгляды на что-либо и другие инструменты, пытающиеся передать лейтмотив локомотива истории, намеренно остаются нераскрытыми вначале, так как рушится целостность структуры при попытки воссоздать эффект полного погружения. На сей раз должное внимание уделяется персонажам второго и третьего плана, а 'Гэ-гэ, словно сам читатель, наблюдает за окружающим миром, не забывая принимать в нем активное участие. Сама история будет протекать от первого лица, хотя при прочтении у вас возникнет временное и ложное ощущение того, что вы читаете от третьего лица или вовсе копаетесь в чьем-то дневнике, как было с печальным оригиналом. Эта непостоянная мера сделана специально в дань уважения первоисточнику. Но помните: она от первого лица! Если вы заметите, что главный герой творит вещи нелогичные и не свойственные его характеру, то это не повод говорить об ошибке. Жестокость будет, но она не несёт в себе в цели намеренно вызывать отвращение. Наоборот — показываются условия и то, что приходиться пережить человеку в экстремальных условиях. Ну, по машинам!

Пролог. «Оккупанты».

Где-то в закоулках параллельной вселенной…

Джордж Буш-младший объявил в прямом эфире:

«Дорогие сограждане! По моему приказу войска коалиции начали наносить удары по объектам военного значения с целью подорвать способность Саддама Хусейна вести войну. Это лишь начало широкой и мощной кампании. Более сорока девяти государств предоставляют нам значительную поддержку. Я обращаюсь ко всем мужчинам и женщинам в армии Соединенных Штатов, которые находятся сейчас на Ближнем Востоке. От вас зависит мир, на вас возлагаются надежды угнетенного народа! Эти надежды не будут тщетными. Враг, с которым вы боретесь, скоро познает на себе, насколько вы храбры и мужественны. Кампания на территории, сравнимой по величине с несколькими Колорадо, может оказаться более долговременной и сложной, чем предсказывали ранее. Военные вернутся домой не раньше, чем миссия будет выполнена. Мы отстоим нашу свободу. Мы принесем свободу другим. И мы победим».

Не очень значительное количество времени спустя…

Давайте, познакомьтесь с морпехами — самодовольными, закаленными профессионалами, которые занимаются самым специфическим видом американского экспорта: сверхнасилием.

Оккупанты едут в «Хамви» через иракскую пустыню на север. Они едят конфеты, жуют табак и распевают песни. На горизонте горят нефтяные пожары, вспыхивающие у очагов концентрации ожесточенных иракских солдат во время перестрелок с американскими силами. Четыре морпеха в машине — из первых американских частей, пересекших границу с Ираком — возбуждены от комбинации кофеина, недосыпа, волнения и скуки. Осматривая пространство на предмет возможного огня противника и одновременно горланя песню двадцатидвухлетний водитель, капрал Брэдли Эдвардс, и руководитель группы Чекмейт 3−3, двадцативосьмилетний сержант Кевин Уокер — оба ветераны афганской войны — уже достигли глубокомысленного вывода об этой кампании: о том, что зона боевых действий, которой является Ирак, напичкана этими «чертовыми даунами». В батальоне есть даун-командир, который неправильно повернул рядом с границей, задержав вторжение как минимум на час. Есть еще один офицер, классический даун, который уже начал прочесывать пустыню в поисках сувениров, брошенных бегущими иракскими солдатами: касок, фуражек Республиканской гвардии, винтовок. В отделениях технической поддержки батальона есть безнадежные дауны, которые напортачили с радиостанциями и не взяли достаточно батарей для тепловизионных устройств морской пехоты. Но, по мнению морпехов, есть один даун, который переплюнул всех остальных — это Саддам Хусейн.

— Мы уже как-то надрали ему задницу, — запел Эдвардс, сплевывая через окно плотную струю табачного сока. — Потом оставили в покое, и весь следующий год он еще больше е*ал нам мозги. Мы не хотим быть в этой сраной стране. Мы не хотим в нее вторгаться. Что за чертов даун.

Война началась несколько часов тому назад серией взрывов, которые прогремели в пустыне «Ноль-Два» около четырех утра девятнадцатого марта. Морпехи, спящие в окопах, вырытых в песке в пятидесяти шести километрах южнее границы с Ираком, садятся и всматриваются в пустое пространство, вслушиваясь в отдаленный грохот с лицами, лишенными всякого выражения. В зоне ожидания в пустыне разбили лагерь триста шестьдесят четыре солдата, все мы — бойцы разведбатальона, которому предстоит прокладывать путь на значительных этапах вторжения в Ирак, часто действуя за линией врага. Морпехи с нетерпением предвкушали этот день с того момента,