Виктор Болдырев - Гибель синего орла. Приключенческая повесть

Взмахнув белыми крыльями парусов, «Витязь» устремляется к бурунам. Большая океанская волна настигает нас и, высоко подняв, несет в кипящий котел. Словно во сне вижу яркий ковер тундры и песчаный берег, освещенный солнцем. Смерч воды и пены обрушивается на вельбот, голубоватый свод смыкается над головами, и мы принимаем морское крещение.

Вельбот выдержал натиск воды и, проскользнув опасное место, выходит на глубокую воду фарватера. Теперь океанская зыбь плавно качает суденышко. Рев бурунов утих, и рокот берегового прибоя переливается приятной музыкой.

Пинэтаун убирает паруса, и «Витязь» тихо пристает к песчаной отмели в глубокой лагуне речного устья. Наше плавание успешно окончилось.

Юноша спрыгивает на пустой пляж, опускается на колени и с тихим смехом сгребает горсть горячего песка. Закрепив якорь в плавнике, отправляемся к песчаному валу древней морской террасы. Этот вал бесконечной насыпью тянется по берегу, отмечая место, где море находилось в недавнем прошлом.

Хорошо шагать по твердой земле. С вершины песчаной гряды открывается необозримая озерная равнина тундры. Река Белых Гусей извивается между озерами, образуя длинные крутые петли. Сближаясь, изгибы русла почти касаются друг друга.

Ни один дымок, ни одна яранга не оживляют картины плоской мшистой тундры. Лишь на озерах плавают табуны дикой птицы. Мы достигли почти необитаемой части полярного побережья Западной тундры между Алазеей и Колымой.

— Смотри… Там лагерь пастухов.

Пинэтаун указывает на юг. Но и в бинокль я не вижу признаков жилья. Лишь большие озера рассекают бесконечную зеленую равнину.

— Десять километров осталось; по речке, однако, тридцать будет, совсем кривая река.

Два других пастушеских лагеря находятся, по словам Пинэтауна, в двадцати километрах западнее реки Белых Гусей.

После утомительного морского путешествия лучше переночевать у подошвы песчаного вала и с утренним ветром отплыть вверх по реке — искать пастухов. На веслах подгоняем вельбот к песчаной насыпи и ставим палатку. Пинэтаун, захватив ружье, отправляется настрелять дичи к обеду.

Неподалеку гремят выстрелы, и вскоре молодой охотник появляется около палатки. Он кладет на песок крупную белую птицу с гусиным клювом и оранжевыми лапами. Лишь концы крыльев у нее угольно-черные.

— Хорошее чучело можно сделать… Трудно убить белого гуся… говорит юноша, поглаживая светлое, как у лебедя, оперение.

Много рассказов можно услышать в низовьях Колымы о белых гусях. Гнездятся они в тундрах Аляски и Канады, а осенью улетают в Берингово море. Старожилы оленеводческого совхоза уверяли, что белые гуси гнездятся не только в Америке. Теперь убеждаюсь в этом. Редкую птицу Пинэтаун убил в устье реки Белых Гусей. Очевидно, название свое река получила недаром.

Ветер внезапно стихает, и наступает штиль. С поверхности океана сбегают белые гребешки волн. В палатке душно. После бессонной ночи слипаются глаза. Распахнув палатку, располагаемся на спальных мешках. Одолевает сон — сразу проваливаюсь куда-то.

Просыпаюсь от нестерпимой духоты: в ушах звенит, а голову словно стискивают железные обручи. В палатке жарко, как в печке. В полумраке слышатся тихие стоны Пинэтауна. Сон его неспокойный, тяжелый.

Что случилось, почему так темно и душно?

Поспешно откинув крышку футляра, смотрю на барометр. Ого! Стрелка показывает семьсот десять миллиметров. Невероятно! Такое низкое давление бывает лишь в Индийском океане перед тайфуном. Поверить прибору трудно.

Постукивание по зеркальному стеклу барометра не изменяет показаний стрелки: она вздрагивает и снова застывает в прежнем положении.

В тишине слабо плещется вода. Кажется, что играет она у самого входа в палатку. Выскакиваю наружу и вижу совсем близко море. Затопив берег и устье реки Белых Гусей, морская вода подбирается к песчаному валу, к палатке. Река вливается теперь в океан в двух шагах от нашего лагеря. «Витязь» покачивается рядом с палаткой, и просмоленный канат якоря отвесно спускается в глубину реки, поднятой морским наводнением.

Стоит полный штиль, вода отсвечивает полированной сталью. Солнце скрылось за тучами, и сумерки окутывают притихшую тундру.

Весь северный горизонт над морем закрывает темная стена грозовых облаков. Клубясь, они поднимаются высоко в небо и громоздятся в виде башен и гор. Розоватые отблески полуночного солнца окрашивают их вершины. Между облаками чернеют воздушные ямы и ущелья. Кажется, с неба рушатся в море снежные глыбы.

Бесшумное наступление океана пугает своей внезапностью. Бужу Пинэтауна. Юноша с удивлением и страхом смотрит на воду, подступившую к нашей палатке. Каждое лето он приходил с оленьими стадами на берега Полярного океана, но видеть или слышать о морских наводнениях ему не приходилось.

— Куда идет море? — испуганно спрашивает он.

Что мог я ответить юноше? Необъяснимое наступление океана происходит при тихой погоде.

Море медленно наступает. Наспех свернув палатку и спрятав вещи в вельбот, поднимаемся на гребень песчаной гряды. Теперь перед стеной облаков образовался крутящийся вал исчерна-синих туч. Словно черное крыло заслоняет горизонт, и мгла, распространяясь все шире и шире, охватывает небо.

Морская вода, заливая тундру, затапливает и место нашей недавней стоянки.

Песчаная гряда превращается в длинный остров. Новый берег Западной тундры уходит все дальше и дальше, теряясь во мраке наступающего ненастья. Молчаливо стоим на острове, вглядываясь в грозовые тучи.

Облачная стена, несомненно, отмечает фронт холодного арктического воздуха. Он быстро двигается с севера, и по наклонной поверхности охлажденной атмосферы нагретый воздух тундры высоко поднимает грозовые облака.

Все предвещает сильнейший циклон. Наступление моря, по-видимому, объясняется необычайной силой ветра в центре циклона. Ураган гонит воду к берегам Западной тундры, и она, напирая, высоко поднимает уровень моря на прибрежных мелководьях. Медлить больше нельзя: вельбот у песчаного острова сорвет с якоря и разобьет ураганом в щепки.

Далекий гул покатился с севера. Широкая полоса темной воды, покрываясь бурунами пены, бежит к острову. Косые линии сильного дождя обозначаются вдали над морем, и зарница освещает пасмурный горизонт.

Ветер ударяет с такой силой, что заставляет пригнуться к земле. Он бьет в лицо, воет и свистит. Океан вскипает и чернеет; волны накатываются на песчаный вал, кидая брызги к вершине острова. Берег Западной тундры окончательно скрывается под водой. На юге, где недавно была тундра, плещется море.