кивнул в сторону высокой беловолосой фигуры Императора.
–Я помог, – пояснил Альвиан, – Он не должен был умереть, поэтому мне пришлось его…забрать. Всё закончилось. Я надеюсь, что больше подобных экспериментов не будет, Михаил.
–Нет, мы с этим закончили, – пообещал глава.
–Когда я выходила из заброшенной больницы, я увидела, что там не было ваших прошлых тел, – вспомнила Алевтина, прокручивая все события в голове.
–Для вашего же счастливого будущего НООМ не должны продолжать свою деятельность. Поэтому я уничтожил их, чтобы не искушать вас. Ни один эксперимент НООМ не должен существовать.
Алевтина не сразу поняла последнюю фразу. Может потому, что в последнее время много чего происходило. И теперь необходимо было отдохнуть.
Император окинул разрушенный город. Виктора не было, как и фантомов. Теперь все должны вернуться к нормальной жизни без вечных страхов и постоянных убийств. Алевтина смотрела на трёхметрового мужчину с белыми, собранными в хвост, волосами и ей представилась картина, где они сидят на закате у моря. Он был одет во всё белое и светился, как что-то неземное.
«Белый», – подумала Алевтина и не понимала, почему именно это слово пришло к ней.
Михаил распустил НООМ, вновь став главой ЛЧА. Он вернул Анну на рабочее место, а своим заместителем назначил Александра. Кейси сообщила Алевтине, что беременна, но думает прервать беременность. Алевтина отговорила свою подругу, и та согласилась, потому что просто хотела, чтобы её отговорили. Чувства к Виктору так и остались теплиться в сердце «ледяной королевы». Работая в организации, которая досталась ей от родителей, было легко воспитывать ребёнка одной. Михаил часто пропадал на интервью, создавая легенду о неком сотруднике, который вёл эксперименты без согласия ЛЧА, что и привело к появлению фантомов. Люди охотно поверили в это, потому что нужно было во что-то верить. А Михаил после всех разговоров с журналистами сидел в своём кабинете в полном одиночестве, вдыхая запах древесины. Ричард ушёл из НООМ и увлёкся делом Серафима, надеясь закончить его наработку глаза Алевтины.
Большое количество энергии внутри тела Алевтины не могло бесконечно существовать. С каждым днём её состояние становилось только хуже. Анна оплатила её лечение и платное место в больнице. Алевтина не могла встать с кровати самостоятельно, поэтому Александр уговорил её лечь в больницу, как и рекомендовала Анна. Он сидел рядом с ней круглые сутки, в надежде, что это обычное истощение, как говорили врачи.
–Алекс, – тихо говорила Алевтина, когда не знала рядом он или нет.
–Я тут, – сжимал Александр её руку.
–Помнишь ту тетрадь, в которой я записывала свои мысли во время нашего путешествия в Англии?
–Конечно. Когда я впервые её увидел, то хорошенько получил от тебя.
Алевтина улыбнулась, на сколько ей хватило сил. Она не открывала своего глаза, потому что свет очень болезненно действовал на её голову.
–Можешь её сохранить у себя? Хочу, чтобы она осталась у тебя в память обо мне.
–Не сходи с ума, Ал…
–Алекс, – ласково протянула она, – Всё ведь и так понятно. Альвиан сказал, что от экспериментов НООМ ничего не должно остаться. А я ведь тоже их эксперимент.
Александр боялся этих слов от неё. Он слышал это на площади, но пропустил мимо себя, как и Алевтина. Он не ответил. Горький комок вырвался из него в виде слёз. Он старался не всхлипывать, чтобы Алевтина не расстроилась. Свободной рукой он вытирал мокрую кожу.
В эту ночь Александр видел Алевтину живой в последний раз. На её могилу Ричард положил подарок в виде законченного творения Серафима и его самого. Михаил дал Александру отпуск, чтобы тот смог прийти в себя. За место этого Александр начал пить. Алевтина ушла следом за Бертой… Александр постоянно находился в затуманенном состоянии, вспоминая все моменты с Алевтиной, Ричардом и Серафимом. Почти каждый час перечитывал письма сестры, слыша её голос. Но он не мог прикоснуться к дневнику Алевтины. Теперь из них всех остался только он. Тот, кто меньше всех заслуживал здесь находиться.
Кейси застала его, когда спусковой крючок пистолета был наполовину нажат. Повезло, что Александр был в нетрезвом виде и легко отдал оружие Кейси. Она заглядывала к нему каждый день, вытягивая его из этого состояния. Александр верил ей, потому что они были в одной лодке. От алкоголя Александр перешёл на сигареты. Теперь они с Кейси часто разговаривали, сидя на крыше и закуривая сигареты. Через два года, когда Александр полностью оправился, а Кейси стала мамой маленькой девочки, они снова сидели на крыше.
–Мне кажется, – сказал Александр, – Что нам будет лучше перестать общаться. Совсем.
–Я знала, что ты это скажешь, – улыбалась Кейси, – Нас слишком много связывает. В основном, плохое.
–Спасибо, за то, что сделала для меня, Кейси. Теперь, – Александр выбросил пачку сигарет, – Прощай и всего хорошего.
Он уехал из Праги. Михаил и Кейси понимали его и не стали держать. Их дороги разошлись и больше никогда не пересекались.
Альвиан сидел на поле в окружении пахнущих цветов. Лёгкий шелест отвлёк его от рассуждений. Девушка с длинными белыми волосами села рядом. Она ласково смотрела на него, разделяя его смешанное состояние. Её красивое красное платье растекалось по земле, как волны на фоне того бесконечного заката. Мари поцеловала Императора в щёку. После этого поцелуя Альвиан ощутил необычную лёгкую волну спокойствия, которая всегда появлялась после прикосновения её губ.
–Всё встало на свои места, – сказала Мари своим волшебным мягким голосом, – Теперь всё будет хорошо.
–Да, – протянул Альвиан, – Всё будет хорошо.
«Мой дорогой Александр.
Ты читаешь это после того, как покинул Прагу, надеясь забыть всё произошедшее. Я рада, что ты смог справиться со всеми трудностями после моей смерти. Не удивляйся тому, что я всё знаю. Император мне всё рассказал. Всё, что будет после меня.
Мне жаль, что я не могу разделить с тобой будущее. Оно могло бы стать нашим, но всё должно решиться иначе. Я была бы счастлива, если мы с тобой были вместе после всего случившегося. Мы бы могли столько всего посмотреть! Столько друг о друге узнать! Несмотря на то, что я знаю о том, что меня ждёт после смерти, страх не покидает меня. Если бы ты это знал, то не стал бы обо мне беспокоиться так, как беспокоился.
Я люблю тебя, Алекс. За то, что ты был со мной в самые тяжёлые времена. За то, что своими поступками придавал мне сил. Ведь именно из-за тебя я могла достойно
