Только теперь Гарри понял, почему он так потрясен. Ведь сегодня он получил доказательство, что Дамблдор может ошибаться. Гарри безоговорочно верил ему, и, как оказалось, продолжал руководствоваться его мнением даже теперь, когда больше не мог рассчитывать на поддержку и совет старого директора. Теперь же исподволь мозг сверлила не очень приятная мысль, что надо бы пересмотреть и другие точки опоры, предложенные Дамблдором.
— И почему? — спросил между тем Невилл, с уважением глядя на Гермиону. Та, прокашлявшись, взяла со стола первую попавшуюся книгу и принялась обмахиваться ею, дабы заслониться от скептических взглядов Лаванды.
— Я никогда особенно не увлекалась абстрактными рассуждениями, — скромно сообщила Гермиона, — и не умею разгадывать ребусы, но, в самом деле, Том Реддл в молодости, насколько я поняла по твоим рассказам, Гарри…
— Короче, — оборвал ее Рон без всякого почтения.
— В общем, молодой Волдеморт — не тот человек, который способен на импульсивные поступки, — сказала Гермиона. — Насколько я поняла, он был очень осторожен. Ведь, когда Плакса Миртл погибла, его почти никто не заподозрил.
— Он хорошо владел собой, — согласился Гарри. — Это сейчас у него крышу снесло.
— Да и то, — возразил Рон, — вспомни, он целый год ждал, чтобы узнать, что же было в том пророчестве, выжидал и…
— Вот! А Марвин Гаунт сильно разозлился, когда увидел Тома-младшего на пороге, это напомнило ему о прошлом, и под влиянием момента он помчался в деревню, — на одном дыхании выпалила Гермиона. — Нет, Том бы так никогда не сделал! В самом деле, не мог он убить родственников, о существовании которых узнал в тот самый день! Скорее всего, они обошлись с ним грубо и выставили вон. Вполне вероятно, он планировал попозже вернуться и отомстить им за это…
Гарри медленно кивал; зная натуру Волдеморта, он легко представлял все то, о чем говорила Гермиона.
— Говоришь, Марвин потом не отрицал свою вину, даже хвастался? — спросила она.
Гарри подтвердил, что все так и было, по словам Дамблдора.
— И зачем тогда он удалил в думоотвод воспоминание, доказывающее его вину? — обратился к Гермионе Рон.
— Как минимум по двум причинам, — не растерялась Гермиона. — Во-первых, хотел во всех подробностях полюбоваться на дело рук своих. А может, попозже сообразил, что его могут за содеянное наказать, и испугался. Разбить думоотвод он мог, кстати, просто по небрежности, или же специально, если верно второе мое предположение. Конечно, это воспоминание потом никто не искал, кому интересно содержимое мозгов такого типа? Я не думаю, чтобы авроры, пришедшие арестовывать его, особо разбирались, где какая грязь в этом их доме.
С этим все, включая Лаванду, согласились и, усталые от впечатлений, поплелись на ужин. Гарри же был молчалив и по иной причине. Со слов Гермионы к нему снова пришло открытие, которое ему частично понравилось, а частично — нет.
«Если я так легко поверил в то, что Волдеморт убил Реддлей, — рассуждал юноша, — то не только потому, что он злодей, и не потому, что так сказал Дамблдор. Просто… на месте Тома я бы скорее повел себя, как Марвин. Это я склонен к импульсивным поступкам, и поэтому мне кажется, что Волдеморт будет поступать, как я».
К концу ужина гриффиндорец в полной мере осознал, насколько ошибочными выводами может он руководствоваться в своих действиях, если будет и дальше отождествлять Волдеморта с собой. Прикинул парочку ситуаций, и получилось, что лорд Волдеморт практически ни в чем не станет вести себя, как Гарри Поттер.
Между тем на обратном пути в башню Гермиона и Джинни сказали ему, что за столом слизеринцев явно что-то происходило. Драко Малфой оказался почему-то «бледнее обычного», и Гарри сразу подумал, что сегодня враг тоже покидал школу. Забини о чем-то все время говорил, не закрывая рта, и оставалось загадкой, как он только есть успевал. Крэбб и Гойл механически жевали, по минимуму ограничив двигательную активность, «как будто были чем-то здорово потрясены», по словам Джинни.
— А Пэнси Паркинсон временами начинала грызть ногти! — сообщила Гермиона.
Не в первый раз за этот год Гарри пожалел, что гриффиндорский стол расположен так далеко от слизеринского. Так легче было бы за ними наблюдать.
— Что сказали в Ордене? — спросил он Гермиону.
— Тонкс говорит, они этим уже занимаются, — последовал ответ.
— Это не ошибка, не фальсификация? — пожелал лишний раз убедиться Гарри.
— Нет. Нимфадора говорит, на днях, скорее всего, будут собирать Уизенгамот по этому поводу, — ответила Гермиона. — Говорит, мы нашли вполне достоверное доказательство.
Долго пересказывать Гермиона не могла, ей нужно было идти на дежурство. Зато вместо нее внимания Гарри потребовали одноклассники из «Гриффиндора», а также Колин Криви. Они остались при нем после ухода Гермионы, как раз, когда они с Роном планировали попробовать разделаться с трансфигурацией. Невиллу явно неловко было находиться в их компании, когда Симус категорично заявил, что они хотели бы знать больше.
— Про те организации, на которые ты опираешься, когда есть проблемы, и вообще про все, вроде твоей мантии. А то, знаешь ли, когда всплывают всякие факты, а ты стоишь рядом и ничего не понимаешь, как будто вообще ни при чем, становится как-то неуютно, — пожаловался он.
— Вы подслушиваете, как я общаюсь с Орденом? — попытался возмутиться Гарри.
— Мы не подслушиваем, а слышим, — последовал лаконичный ответ.
«Будь по-вашему», — мгновенно решил Гарри. В другое время он, возможно, не поступил бы так, что называется, в полном объеме. Но злость на себя за то, что он, как оказалось, долгое время ошибался, и вид Рона, пришибленного близким соседством с Лавандой, привели его к согласию вспомнить мрачные страницы своей биографии.
— Знаете, — заговорил он, — еще когда я стал участником Тремагического турнира, это было не просто так…
В процессе Гарри неожиданно почувствовал, что, в целом, ему нравится быть хорошим рассказчиком. Во всяком случае, таким, которого слушают, раскрыв рот. Порой ему самому не верилось, что все это с ним происходило, что-то вспоминалось не сразу. Конечно, по ходу повествования то и дело всплывали неприятные эмоции, к тому же, он не всегда считал нужным придерживаться хронологии, перескакивая с битвы с василиском на прошлогодние занятия в кабинете Дамблдора, где он, собственно, и увидел впервые Марвина Гаунта.
Его постоянно перебивали.
— Значит, Дамблдор проводил эти уроки лично для тебя? — с восторгом выдохнул Колин, а Дин скептически фыркнул.
