- А почему я должен повиноваться желтобородому? - сказал отец Джемс. - Я повинуюсь белоголовому, который разговаривает с богом, как... ну, как ты со мною. Разве желтобородый тоже разговаривает с богом?
- Желтобородый вчера вечером заходил за рогатую веревку.
- За рогатую веревку?!.. Удивленный гул пошел по толпе, сгрудившейся вокруг колдуна и мальчика.
- За рогатую веревку, - подтвердил Боб и победоносно выпрямился. - Он и меня заставил пройти за нее, чтобы убедить в своем могуществе.
- И он не умер?!
- Не умер. И я тоже не умер. И Гамлет тоже. А потом желтобородый открыл тот ящичек, до которого никто не смеет дотрагиваться, даже отец Джемс, и он снова не умер! А утром он выпустил меня из хижины и велел передать вам то, что я сказал.
Боб подумал и уже от себя добавил:
- И он велел, пусть люди Эльсинора не боятся и выйдут из пещеры, потому что никто их не посмеет тронуть рукой. А то они там задохнутся.
Вперед протиснулся Гильденстерн.
- Если бы господу было угодно, чтобы мы прекратили войну, белоголовый джентльмен дал бы нам об этом знать.
Боб Смит был не только храбрым, но и умным мальчиком. Он ответил Гильденстерну, не задумываясь:
- Быть может, как раз за этим он и позвал к себе Полония.
Это было вполне логично. Но Гильденстерн не успокаивался. Он ехидно осклабился:
- Вот ты говоришь, что умеешь зажигать воду и что ты будто бы заходил за священную веревку...
- Не будто бы, а в самом деле!
- Хорошо, пусть будет, что в самом деле. В таком случае, скажи, о страшный чудотворец, умрешь ли ты, если я пронжу тебя копьем?
- Попробуй! - Ответил юный Смит, и желтое перышко гордо взметнулось над его мальчишеской прической. - Попробуй! Но если тебя вслед за этим поразит небесный огонь, пеняй на себя!
Он так был убежден в собственной неуязвимости, что Гильденстерн не решился рисковать своей жизнью и смиренно исчез в толпе.
Отец Боба, долговязый Майкл Смит, любовно погладил голову сына: кто еще на всем острове мог похвастать таким выдающимся отпрыском? Никто!
- Что ж,- нехотя сказал колдун, - подождем пока придет желтобородый. И пусть скажут еретикам, чтобы они покуда вышли на воздух. Их никто не тронет.
Первым делом люди Эльсинора послали двух гонцов, на этот раз обычным путем, а не по обрывам, к мистеру Роберту Фламмери, чтобы узнать у него, что делать истинным христианам, если на них пошли войной в воскресный день.
Когда показались Егорычев, Гамлет и Смит, приведшие с собой в Эльсинор Полония и Розенкранца, Гильденстерн нырнул в кусты и помчался в Священную пещеру за инструкциями.
Островитяне встретили появление белых настороженным молчанием.
- Отец Джемс! - обратился Егорычев к колдуну. - Прикажи выйти поближе Гильденстерну Блэку.
Выяснилось, что Гильденстерн Блэк исчез. - Я так и знал, - усмехнулся Егорычев. - Он виноват в страшном преступлении против всех людей острова Разочарования, и он сбежал, опасаясь возмездия... Кто здесь духовный пастырь и старейшины Эльсинора?
Вперед вышли преподобный отец Лир и четверо воинов.
- Можете ли вы дать знать людям Эльдорадо и Зеленого Мыса, чтобы все они, кроме стариков и женщин с грудными младенцами, поскорее пришли сюда. У меня имеются известия, которые положат конец вашей братоубийственной войне. Пусть они явятся сюда поскорее, и не для того, чтобы сражаться, а для мира и справедливости.
Воины Эльсинора извлекли из пещеры барабаны, трубы, бревна, заменявшие колокола, и, чередуя барабанный бой со звоном и ревом труб, вызвали в Эльсинор жителей остальных двух южных деревень.
Спустя полтора часа все туземное население острова Разочарования, за исключением тех, кто прятался в пещерах Нового Вифлеема, обоих гонцов Эльсинора и Гильденстерна Блэка, собралось на лужайке, служившей в Эльсиноре для пиршеств и прочих праздничных церемоний.
- Теперь, - сказал Егорычев, - пусть преподобный Джемс скажет, что сообщил ему от лица белоголового джентльмена Гильденстерн Блэк, вернувшись во время похорон Яго из Священной пещеры.
Колдун Нового Вифлеема, все еще не понимая, к чему дело клонится, повторил переданные ему Гильденстерном слова Роберта Фламмери. И он снова не решился повторить намеки, сделанные белоголовым насчет причастности Егорычева к смерти Яго Фрумэна.
- Правильно передает отец Джемс слова белоголового? - спросил Егорычев у Розенкранца.
- Да, сэр, в точности так, как я их слышал в Священной пещере.
- Мне известно, - продолжал Егорычев, - что и людям Эльсинора было передано пастырское послание из Священной пещеры. Я знаю, кто его принес отцу Лиру. Его принес вот этот негодяй по имени Полоний. Пусть отец Лир скажет, что я говорю неправду!
- Желтобородый говорит правду, - ответствовал в великом смятении колдун Эльсинора. - Но меня удивляет, как это могло получиться, что белоголовый благословил на подвиг во имя господа нашего людей Нового Вифлеема, когда Полоний именно нам принес благословение белоголового... Тут что-то не так! И над этим следует подумать.
- Вот я и пришел сюда, чтобы вы подумали, а не кидались в драку, как козлы, - сказал в сердцах Егорычев.
Это сравнение рассмешило островитян. Козлиные бои заменяли на острове Разочарования петушиные и тараканьи бои цивилизованного мира.
- Не кажется ли вам, что любой козел, кидаясь в драку, уверен в своей правоте и глубокой неправоте противника? - спросил Егорычев, и островитяне, смешливые, как все простодушные люди, со смехом подтвердили, что, конечно, оба козла уверены в собственной правоте: в противном случае они бы ни за что не полезли в драку.
- Значит, козлы делают не то, что нужно им, а то, что нужно людям, стравливающим их?
- Они делают то, что нам приятно, - важно согласился отец Джемс. - На то они и козлы.
- Так не кажется ли вам, что вы только козлы в этой братоубийственной войне и собираетесь убивать друг друга для удовольствия белоголового?
- Нет, не кажется! - оскорбленно воскликнули колдун и старейшины. - Мы боремся за истинную веру!
- Подумайте же, почему белоголовый тайком благословил обе стороны на эту войну. Розенкранц, скажи, знал ты о том, что велел Полонию белоголовый передать отцу Лиру?
- Нет, сэр, - отвечал Розенкранц. - Белоголовый разговаривал с ним, когда мы с Гильденстерном уже покинули Священную пещеру.
- А ты, Полоний, знал, что приказано было Гильденстерну и Розенкранцу?
- Меня не пускали в пещеру, пока белоголовый беседовал с ними.
- А что сказал отцу Лиру гонец, посланный к белоголовому?
- Он сказал; что белоголовый приказал уведомить нас, что будет молиться за нас.
