Проезжая мимо санчасти, где находились Фрикетта, Долорес, маленький Пабло и Мариус, генерал инсургентов остановился перед провансальцем и сказал ему серьезно и торжественно:
— Матрос, вы сослужили нам сегодня большую службу. В другом месте вас наградили бы за это чином, орденом или вообще какой-нибудь почестью. Я ничего этого не могу вам дать, я могу вас только поблагодарить. Но в знак моей глубокой благодарности возьмите, пожалуйста, эту саблю. Это самое драгоценное, что только у меня есть.
Мариус в смущении взял саблю, крепко стиснул руку инсургентского вождя и пролепетал:
— Я что ж… Я ничего… А вот вы, генерал, настоящий храбрец…
Французы на Кубе. — Агвилары и Валиенте. — Карлос и Кармен. — Сватовство. — Тяжкое оскорбление. — Не на живот, а на смерть. — Валиенте, его сын и дочь.
Мартиника, французская колония, была два раза в руках англичан: с 1794 по 1802 год и с 1807 по 1814. Не желая подчиняться, французы с Мартиники, покинув свои плантации, переселились частью в Соединенные Штаты, частью на Кубу.
Принятые испанской администраций очень любезно, они сейчас же занялись сахарными плантациями. Поселились они главным образом в восточной провинции; их деловитость и честность снискали им всеобщее уважение. Они приобрели в провинции огромное влияние. Но их фамилии подверглись некоторому искажению, так что, например, Вальяны превратились в Валиенте и тому подобное.
Полковник Карлос Валиенте происходил именно из французских эмигрантов, носивших на Мартинике фамилию Вальян. Его предок расчистил большое пространство земли и устроил плантацию, которой в честь своей родины дал имя «Франция». Плантацию он засеял сахарным тростником и основал большой сахарный завод. Род Валиенте сделался скоро одним из самых богатых в этой местности. Жили Валиенте-Вальяны открыто и гостеприимно.
По соседству с ними находилась сахарная плантация, принадлежавшая богатой и старинной испанской семье Агвилар-и-Вега. Между семьями были самые дружеские отношения. Ничто не нарушало этого доброго согласия вплоть до 1872 года. В этом году, по причине кубинского восстания, отец Карлоса в разговоре с Мануэлем Агвиларом высказал однажды большую неприязнь к Испании. Дон Мануэль заметил ему это.
Сеньор Валиенте отвечал:
— Что же делать? Я ведь слишком еще «новый» испанец.
В следующем году произошло еще одно событие. Сеньор Валиенте, вопреки всем предрассудкам, освободил молодую невольницу-квартеронку и женился на ней. Местная аристократия, и в том числе Агвилары, были этим шокированы. Через год у Валиенте родился сын Карлос, но, к несчастью, рождение ребенка стоило жизни его матери. Сеньор Валиенте долго был безутешен, но время сделало свое дело. Успокоившийся Валиенте почувствовал симпатию к одной молодой особе, дальней родственнице Агвиларов, круглой сироте, и женился на ней. Вторая жена родила сеньору Валиенте дочь Долорес. Маленькому Карлосу она была доброй и заботливой матерью. С ее стороны это было подвигом, потому что она не была чужда цветного предрассудка. Во всяком случае, брак Валиенте с нею лишь закрепил старинные узы, связывавшие семейства Валиенте и Агвилар-и-Вега.
У дона Мануэля была только одна дочь, Кармен, годом старше Долорес и двумя годами моложе Карлоса. Все дети росли и играли вместе и были очень дружны между собой. Карлос был мальчик живой и резвый, он терпеть не мог ученья, зато любил лазить по горам и скалам и бегать по лесам. С Кармен у него была особенная дружба, для нее он был готов на все. Она повлияла на него в том, что заставила учиться.
— О Карлос, — сказала она ему однажды, — как это стыдно, что ты ничего не знаешь!
И мальчик перестал шалопайничать и засел за науку.
По мере того как Кармен и Карлос росли, их дружба переходила в любовь. Дон Мануэль ничего не замечал; он даже не допускал и мысли о чем-либо подобном. На Карлоса он смотрел как на существо низшей породы, и терпел дружбу между ним и Долорес. В его глазах он был не более как паж его дочери.
И вдруг удар разразился.
Кармен достигла шестнадцатилетнего возраста; к тому возрасту девушки в южном климате формируются вполне. Претендентов на руку Кармен было множество. Особенно один из них, знатный и богатый юноша, пользовался расположением дона Мануэля. Но, к его глубокому удивлению, Кармен отказала и этому претенденту, как отказывала всем другим. Отец убеждал, просил, грозил. Ничего не помогало. Решение молодой девушки было твердым.
— Но почему же? Почему? — кричал разгневанный дон Мануэль. — Ты, значит, любишь кого-нибудь?
— Да, отец, люблю.
— И ты дала ему слово?
— Мы дали друг другу клятву. Наши узы может разорвать только смерть.
— Но кто же он? Кто? Я хочу знать!
— Вы скоро узнаете.
Мануэлю и в голову не приходило, что это может быть Карлос, полумулат, чуть ли не негр.
Карлос за три года перед тем уехал во Францию заканчивать свое образование. Теперь он возвращался, исполненный веры в свою подругу… Когда он предстал перед гордым дворянином-плантатором, тот посмотрел на его красивую, мужественную фигуру и подумал: «Как жаль, что он смешанной крови, а то бы молодец хоть куда».
Серьезно и с достоинством Карлос попросил у дона Мануэля руки его дочери.
Но мере того как он говорил, дон Мануэль бледнел, а глаза его метали молнии. Он переходил от изумления к негодованию, от негодования к презрению. Но он не произносил ни слова, сохраняя наружное спокойствие. Когда Карлос кончил, он произнес изменившимся голосом, но сдерживаясь:
— Ты просишь руки Кармен? Да?.. Для кого же это? Для себя?
— Конечно, для себя… Мы любим друг друга… Она позволила мне…
Дон Мануэль собирался кататься верхом и потому держал в руке хлыстик.
При последних словах Карлоса он вышел из себя. Подняв руку, он ударил молодого человека хлыстом по лицу и крикнул:
— Вот тебе мой ответ!.. Сын невольницы!.. Подлый негр!..
Синий рубец прошел по щеке юноши. Выступила кровь… Но физическая боль была ничто в сравнении с нравственной мукой. Карлос хотел броситься на обидчика, но удержался, вспомнив, чей он отец.
— Дон Мануэль, — сказал он, — вы остаетесь живы только благодаря ангелу, называемому Кармен. Вы поступили гнусно. Я прощаю вас, но вам придется раскаяться.
Дон Мануэль дико захохотал.
— Негр — и вдруг муж моей дочери!.. Господин Зозо!.. Ах, черномазый, что выдумал!.. Вон отсюда! Чтоб духу твоего здесь не было!
— Хорошо, дон Мануэль. До свидания! Мы увидимся с вами при других обстоятельствах!
Воротясь домой, Карлос рассказал отцу все без утайки. Сеньор Валиенте хотел вызвать дона Мануэля на дуэль, но Карлос сказал:
