— Скорее нищий на паперти любой из церквей.
Фожолли утешает:
— Не впадайте в пессимизм, синьор Багрянов. Сестра подняла из-за вас на ноги весь Рим. Меня, например, она буквально вырвала с заседания фашистского совета. Хотел бы я знать, кто, кроме нее, оказался бы способным на такое?
— Синьора так добра...
— Она поссорит меня с дуче.
Спутник Фожолли не вмешивается в разговор. У него осиная талия, широкие плечи и тонкое лицо с исключительно правильными чертами. Он мог бы сделать состояние, рекламируя костюмы от Пакэна или кремы Коти. Черная форма придает ему изящество.
— Завтра мы расстанемся, — говорю я с непритворной грустью. — Увидимся ли? Так жаль...
— Возвращаетесь домой?
— А что мне остается?
Прекрасная штука правда. Не надо напрягаться в разговоре, опасаясь сболтнуть что-нибудь не то.
— Поеду в Софию, — продолжаю я, умалчивая, разумеется, что решающим обстоятельством оказалась полная невозможность добраться до паспорта Дины. Он — я это выяснил — лежит в сейфе, вне пределов досягаемости.
— Большие потери?
— Еще столько же — и точка.
— Вы откровенны... — Фожолли встает и вяло машет рукой. — Пойду умоюсь с дороги. Тропанезе составит вам компанию. Он занятный собеседник и — что важнее! — отзывчивый человек.
Он, несомненно, думает, что оригинален. Кроме того, шофер такси, само собой, нашелся и подтвердил рассказ о маршруте. Мои поездки в Комо и Галларде служат последним доказательством, что Слави Багрянов загнан в угол и мечется в отчаянии. Можно не церемониться.
До появления Тропанезе я еще допускал, что ошибся и Дина интересуется Слави-холостяком, а не коммерсантом Багряновым, рыскающим по Европе в поисках сделок. Странным казалось только несоответствие титула виконтессы делля Абруццо с попытками привлечь к себе внимание. Как бы ни торопил Дину возраст, между торговцем с Балкан и миланской дворянкой лежит пропасть, мостик через которую способны перекинуть одни лишь миллионы. А я не миллионер; состояние моего текущего счета вряд ли способно очаровать Дину — у людей ее круга сверхъестественное чутье на все, что связано с деньгами.
Итак, поскольку я не богат, как Крез, не записной красавец и не принадлежу к высшему свету, то что, собственно, привлекает Дину и вынуждает быть настойчивой?.. Две детали дали мне нить: синьора Ферраччи ехала из Югославии и имела швейцарскую визу...
Тропанезе, вздернув брюки, присаживается в покинутый Альберто шезлонг. Доброжелательно улыбается.
— Командор Фожолли просил помочь вам.
— Это возможно?
— Сознаюсь: трудно.
— Тогда не стоит и говорить...
— И вы готовы нести потери?
Пожимаю плечами.
— Вы уже бывали в Берлине?
— Нет... Но если бы сделка удалась, нынешний визит был бы не последним.
Мой паспорт, побывав в квестуре на регистрации, подвергся изучению. Утром я спросил портье, где мои документы, и услышал, что их еще не вернули. Значит, можно не упоминать о недавней поездке в Венгрию — Тропанезе доложили о всех визах и отметках.
— По-моему, путь черев Вену короче?
Самое слабое место. Но я готов.
— Всегда ищешь максимум пользы для себя. Не секрет, что Виши остро нуждается во многом. В том числе и в хлебе.
— Да, в Зоне голодновато.
— Вот я и думал через Женеву и Лион завернуть в Виши или Марсель. На пару дней, не больше. И прогадал...
— Что вам посоветовали немцы?
— Ничего. Я намекнул на любовь к морю, но, как выяснилось, ключи от портов у военных властей и у вас. Пустой номер.
Тропанезе откидывается в шезлонге. Говорит неопределенно:
— Море...
Голос у него мечтательный.
Достаю сигареты и протягиваю их итальянцу. Он отказывается, а я закуриваю и пытаюсь нанизать кольца на тонкую струю дыма. Безуспешно.
— Вы знаете кого-нибудь в Берлине?
— Нет, — говорю я.
— У меня там приятельница. Немка. Пишет, что никак не может выбраться — муж полковник и чертовски ревнив. Я рассчитывал на Дину. Но не у вас одного неудачи, синьор Багрянов... Динина поездка в Берлин отпала из-за болезни.
Выдерживаю паузу.
— А вы и не знали?
— Ни о поездке, ни о болезни.
— Да, Дина скрытна... У нее почки, но это между нами.
— Ах, почки?
— Да. Одним мешают болезни, другим — интриги.
— Не понимаю!
— О синьор Багрянов! Вы удивительно наивны! Неужели вы думаете, что германские дипломаты так уж бессильны и не в состоянии устроить вас на корабль?
— Что же им помешало?
— Ваша маленькая ссора с соседом по купе. Фон Кольвицем, кажется?
Изображаю изумление.
— Мы не ссорились.
— И тем не менее синьор Кольвиц явился к властям с просьбой обратить на вас внимание.
Превосходно доведенная до моего сведения угроза. Форма изложения почти безупречна. Теперь я обязан немножко испугаться, чтобы не лишить Тропанезе удовольствия. Потрясенно развожу руками.
— Чем я ему не угодил?!
— Слишком много выпивки, синьор Багрянов. Офицеры гестапо не любят тех, кто чокается с ними первым. Вы и этого не знали?
— Откуда?.. Но, боже мой, как все глупо!.. Поверьте, я и не предполагал...
Может быть, возмутиться и вскочить с шезлонга?.. Сижу. Курю. Стараюсь выглядеть раздавленным.
Вербовать он меня не станет. По крайней мере, в этот раз. Для начала предложит привезти из Берлина маленькую посылочку от знакомой. Какой-нибудь милый и безвредный пустячок... Дина у итальянской разведки что-то вроде курьера. Работа с агентурой не входит в ее задачи, и я по чистой случайности подвернулся ей под руку. Болгарин, нейтрал, с хорошими документами. И едет в Берлин. Почему бы не воспользоваться? Фон Кольвиц в известной степени помог итальянцам, дав повод для обыска и словно натолкнув на решение... Видимо, немцы не очень довольны поездками итальянских курьеров, в том числе и дипломатов, в третий рейх. Дружба дружбой, а табачок врозь. Уверен, что были случаи, когда дипкурьеры и охрана крепко засыпали в своих купе, а сумки с почтой подвергались деликатным операциям. Склонен думать также, что синьора Ферраччи примелькалась в Берлине и рада найти себе хотя бы временную замену... «Спокойно, Слави! Держи ушки на макушке».
Тропанезе, дав Багрянову впасть в отчаяние и измерить всю глубину бездны, извлекает его со дна и держит на краю обрыва. В таком положении легче сделать выбор.
— Еще не все потеряно, синьор Багрянов.
— Легко сказать!
— Но это так. В Триесте ведь все обошлось? Вот видите...
— А отказ посольства помочь?
— Формализм. Обычное явление... Да, забыл сказать, что я работаю в отделе, связанном с морскими перевозками. Командор Фожолли позвонил мне, и, как видите, я здесь.
