Г р о з д а н. Куда, куда… Догоню Вазили и разоблачу этого мошенника. Вазили думает — он глухонемой, а он просто плут. И сидеть ему в яме за обман как пить дать!
П е р в ы й к у к е р. А вдруг ты ошибся, и это не Мирчо? Что тогда? За клевету тебя же в яму и посадят.
Г р о з д а н. Меня? В яму?
В т о р о й к у к е р. Разве ты не знаешь закона? За клевету обязательно в яму сажают.
Г р о з д а н (Стояну). Эй, послушай! Ведь Мирчо твой друг. Скажи, разве это не он?
С т о я н. Нет, Гроздан, это не Мирчо.
Т р е т и й к у к е р. Уж если Стоян говорит, что это не Мирчо, так тут сомневаться не приходится. Кто-кто, а Стоян его хорошо знает.
Г р о з д а н. Это верно. Он должен его знать. Значит, я, выходит, обознался. (Задумался.) Погодите-ка! Если Стоян его друг, то, может, он его выручить хочет? И раз он говорит, что это не Мирчо, то верить ему никак нельзя! Он такой же плут, как и тот! Нет, меня не проведешь!
Гроздан хочет бежать за Вазили и Радомиром, но кукеры его не пускают.
(Кричит.) Пустите меня!
Входит воевода К а в а с в сопровождении двух с о л д а т.
К а в а с. А ну, что тут за шум?
К у к е р ы. Да вот, дурачок Гроздан шумит.
К а в а с. А что ему надо?
Г р о з д а н. Я хочу мошенника разоблачить, а они не дают.
К а в а с. Это кто же мошенник?
Г р о з д а н. Слуга лекаря Вазили!
К а в а с. Слуга Вазили?
К у к е р ы. Не слушай его, господин! Он глуп, сам не знает, что говорит.
К а в а с. Что с того, что глуп? Дурак такое скажет, о чем умный промолчит. Я люблю дураков слушать. Говори!
Г р о з д а н. Этот Радомир вовсе не глухонемой! Он обманщик и плут. Притворился глухонемым, наверно, чтобы обобрать лекаря!
К а в а с. Что-что? Повтори!
Г р о з д а н. Слуга Вазили вовсе не глухонемой!
К а в а с. Так… А Вазили знает об этом?
Г р о з д а н. Да как же он может знать, когда этот Радомир такой плут, что он не то что Вазили, а любого так проведет, что ты и не заметишь!
К а в а с. Выходит, этот глухонемой все слышит… Где Вазили? У себя дома?
К у к е р. Он отправился в загородное поместье царя. Когда вернется — никто не знает.
Г р о з д а н. Я хотел сам ему все сказать, а они меня задержали.
К а в а с. Значит, этот глухонемой вовсе не глухонемой? Ну вот что! Если ты сказал правду, я дам тебе десять золотых. А если соврал — отрежу язык.
Г р о з д а н (испуганно). Язык?! Как же я без языка буду?! Мне нельзя без языка!
К а в а с. Сейчас у меня нет времени, я отправляюсь в поход. А чтоб ты тут не болтал об этом да этот глухонемой не сбежал раньше времени, я тебя с собой возьму.
Г р о з д а н. Куда?
К а в а с. На войну.
Г р о з д а н. Я не хочу на войну! Меня могут там убить!
К а в а с. Да, это верно… А ты мне живой нужен… Хорошо. (Солдатам.) Возьмите его и посадите в подземелье. И пусть он там сидит, пока я через полгода не вернусь из похода. А тогда, если этот слуга не глухонемой, то не избежать ему виселицы!
В о е в о д а К а в а с уходит. С о л д а т ы связывают Г р о з д а н а и уводят его.
К у к е р ы.
Итак, мечтая стать богатым,
Стоян заделался солдатом.
И воевода в самом деле
Гроздана бросил в подземелье.
А Радомира ждет беда,
Несдобровать ему, когда
Домой вернется воевода
Через каких-нибудь полгода.
На сцену с танцем выходят к у к е р ы. Кончается танец, вперед выходит с т а р ш и й к у к е р.
С т а р ш и й к у к е р.
Итак, чтоб сделаться богатым,
Стоян заделался солдатом.
А воевода в самом деле
Гроздана бросил в подземелье,
Чтобы, вернувшись из похода
Через каких-нибудь полгода,
Коль правду говорит Гроздан,
Раскрыть известный вам обман
И Радомира погубить —
Повесить или отравить.
Но только в первом же бою
Сложил он голову свою.
Шли годы, месяцы, недели…
Гроздан томился в подземелье.
Погиб Кавас. Гроздана нет.
Прошло без малого семь лет.
Наш Мирчо служит у Вазили.
Его пока не уличили.
К у к е р ы уходят. Входят Р а д о м и р и К о с т а.
К о с т а. Спасибо тебе, Мирчо. Мой сын здоров и весел. Вот возьми то, что ты заслужил. (Протягивает ему деньги.)
Р а д о м и р. Я не возьму денег, господин.
К о с т а. Ты собираешься лечить людей даром? Это неблагоразумно. Изготовление лекарств и инструментов стоит немало денег. Они нужны тебе, Мирчо!
Р а д о м и р. Я знаю, господин. И я буду брать деньги с тех, кто сможет платить. Но с тебя я не возьму.
К о с т а. Ты считаешь, что я беден? (Смеется.)
Р а д о м и р. Нет. Но ты сделал для меня больше, чем родной отец. Ты открыл мне ключ к знаниям. Без тебя я бы так и остался самонадеянным невеждой. Когда я пошел служить к Вазили, я думал, что достаточно приглядеться к тому, как он лечит, чтобы самому стать лекарем. Если бы не ты, я ничему бы не научился.
К о с т а. Да, медицина — это знание и опыт. Но еще и искусство. Мало знать, как лечить болезни, надо знать, как лечить человека, а ты владеешь этим искусством.
Р а д о м и р. О нет, господин! Я должен не только сравняться с Вазили, я должен его превзойти.
К о с т а. Превзойти Вазили? Да… Есть много болезней, которые он умеет лечить, но он еще не знает их природы. Когда-нибудь люди узнают и это. Не скоро…
Р а д о м и р. Но лечить надо и сегодня.
К о с т а. Да, ты прав… Итак, ты не хочешь взять с меня деньги. Могу ли я чем-нибудь отблагодарить тебя за то, что ты вылечил моего сына?
Р а д о м и р. Можешь, господин. Семь лет назад один человек, над которым я жестоко посмеялся, хотел разоблачить меня перед Вазили. Воевода Кавас заточил его в подземелье одного из своих замков с тем, чтобы, вернувшись из похода, предстать вместе с ним перед Вазили и погубить меня. Этот человек до сих пор томится в подземелье.
К о с т а. Ты хочешь, чтобы я вернул ему свободу?
Р а д о м и р. Да, господин.
К о с т а. Но, выйдя на свободу, он разоблачит твой обман.
Р а д о м и р. Да, господин.
