она что-то для него значит, тем более это нравилось его отцу, что было для него очень важным. Отец был для Ивана главным авторитетом и примером для подражания. Возможно, в самом Иване не было столько отрицательных качеств, которые он показывал всем окружающим, ему просто хотелось доказать отцу, что он такой же, Иван рвался завоевать уважение, потому как ощущал некую холодность по отношению к себе. Он не чувствовал особо большой отцовской любви, и надеялся, что она появится, если сам Иван оправдает чужие надежды.
– Красное вино с южного побережья просто чудесно, – сказала госпожа Жваликовская, пригубив из широкого хрустального бокала на длинной ножке, – но оно сильно уступает по вкусу и аромату этому.
– Благодарю, – ответила госпожа Вадбольская, – наши виноградники выводили лучшие селекционеры Большого Континента.
– Да и напитки покрепче вашего производства вне конкуренции, – согласился с женой Жваликовский.
– Напитки покрепче нам употреблять не дозволено, – прошептал Иван, чуть подавшись вперёд, – поэтому я могу согласиться лишь с матерью.
Велизара заставила себя улыбнуться в ответ.
– Как продвигаются дела с покупкой земли? – спросил Вадбольский у друга. – Слышал, это рискованное предприятие.
– Безымянные города государству не нужны, – ответил Жваликовский, – цена земли, на которой они стоят, ничтожно мала. Выкупив её, я получаю власть над оставшимися там жителями. Это может быть дешёвая рабочая сила или что-нибудь ещё. Проектов много. Например, в двух уже построены центры здравоохранения, в которых за щедрое вознаграждение любой желающий может продать свои органы. Зачем бедняку две хорошо работающие почки? – с улыбкой спросил он.
– Действительно, – расхохотался Вадбольский в ответ.
Два официанта по очереди принесли одно за другим несколько блюд: суп из морепродуктов, филе трески, жареных крабов с сыром, молочное телячье мясо, пельмени с лососем, нежный отварной картофель, выращенный на юге Малого Континента, огромный поднос с запечённым гусиным мясом с яблоками, два широких хрустальных блюда, заполненных с горкой красной и чёрной икрой, и рис.
Семьи принимали трапезу, не торопясь, чтобы прочувствовать потрясающий вкус каждого блюда, и общались на разные темы. Через некоторое время Жваликовский и Вадбольский вышли в курительную комнату.
– Мы самые состоятельный семьи Большого Континента, – Жваликовский завёл речь о том, что давно хотел обсудить, – но нам тяжело тягаться с влиятельными людьми с Малого Континента. Поэтому нам стоит подумать о будущем.
– Признаться, я тоже размышлял об этом. И у нас есть неплохой вариант.
– Союз наших семей в единый клан после свадьбы наших детей.
– Это будет здорово. Есть, конечно, небольшая проблема.
– Характер Велизары? Иван выполнит любое моё пожелание. Дело за тобой.
– Да, характер. Именно за него я полюбил её мать. Они очень похожи.
– Нам обоим повезло родиться в славных семьях. У наших детей может быть ещё более славное будущее.
– Всё решено. Свадьба состоится, пожелает Велизара или нет.
Они скрепили договор рукопожатием и вернулись в зал ресторана.
К этому моменту принесли чай и десерты: пирожные, слоёные торты, самые дорогостоящие конфеты с орехами и элитными сортами шоколада.
Они не съели и третьей части того, что заказали.
– Спасибо за приятное утро, – сказал Вадбольский и поклонился госпоже Жваликовской.
Жваликовский сделал то же в адрес госпожи Вадбольской, и семьи разошлись в гостиничные номера, чтобы провести там день.
Номера для гостей элитного клуба соответствовали их потребностям. На двух верхних этажах находились люксы: в каждом таком номере имелось несколько спален с просторными мягкими кроватями, огромными телевизионными экранами, кондиционерами и мини-барами. Так же в каждом подобном номере были комната для деловых встреч и переговоров, гардеробная и кухня, где привезённая с собой прислуга могла приготовить что-нибудь для своих хозяев.
Жваликовский проводил свою жену в спальню, после чего зашёл в комнату к сыну.
– Пойдём, сыграем в бильярд, – сказал он приказным тоном.
Иван обрадовался, ведь ему совсем не хотелось тратить время на сон, когда он находился в клубе.
Бильярдная находилась на пятом этаже. Это было просторное помещение с десятком столов для игры, над которыми висели яркие лампы. Здесь было принято играть только мужчинам, которые оставляли своих жён и любовниц в номерах и спускались сюда, чтобы поговорить о том, что не стоило слышать их вторым половинам.
Жваликовский поздоровался с одним из своих хороших знакомых.
– Непривычная тишина сегодня, – сказал Жваликовский.
– Траур по дочери Надзирателя, – ответил знакомый.
– Ужасная трагедия.
Последние слова Жваликовского прозвучали так буднично, в интонации их произношения не было даже намёка на какое-то сочувствие. Этот человек вообще не был способен на сострадание или сопереживание в какой-либо мере. Для него всегда был характерен лишь холодный расчёт в своих личных корыстных целях.
Подойдя к свободному столу, Жваликовский взял кий и стал присматриваться к сложенным в виде треугольника шарам. Он сделал первый удар, игра началась.
– Что за студент тебя ударил? – спросил Жваликовский.
– Он уже получил по заслугам, какая разница?
– Я должен знать всё о том, кто посмел поднять руку на члена моей семьи.
– А ты не хочешь знать, почему он это сделал?
– Никто не имеет право поднимать на нас руки, какой бы причины не было, тем более какой-то нищий.
– Ты же в совете правления, был в составе дисциплинарной комиссии, ты наверняка разузнал уже достаточно.
– Я хочу услышать от тебя, почему ты позволил себе такую слабость? Почему позволил себя ударить?
– Это было необходимо…
– Ты глуп, если позволяешь себя бить ради достижения цели. Этого больше никогда не случится, ты понял?
Жваликовский чаще всего разговаривал с сыном командным тоном, а его указания должны были беспрекословно выполняться. Ивану порой казалось, что отец даже не подозревал, как сын хотел ему угодить и понравиться. И с каждой следующей попыткой Иван старался всё яростнее.
– Да…
– Скажи громче, что понял.
– Я понял.
– Кто только додумался пускать их в высшее учебное заведение?
– И не говори.
– Не перебивай меня, никогда. Теперь ситуация изменилась. Я вхожу в состав правления, ты – председатель студенческого совета. Мы должны очистить университет от недостойных. Торопиться не стоит, будем действовать потихоньку. Вода камень точит. Сначала создадим для них невыносимые условия, а потом избавимся. Главное, действовать осторожно.
– Я тебя полностью поддерживаю.
Жваликовский со злостью посмотрел на сына, он снова перебил его.
– Прости, – сказал Иван и приклонил голову.
– Есть ещё одна новость. Я нашёл для тебя невесту. Это Велизара. Свадьбу сыграем в конце учебного года.
– А если она не согласится?
– Если я чего-то хочу, я это получаю. Мне нужна эта свадьба. Вадбольский мой друг, его дочь и мне как дочь. Поэтому ты будешь любить её. И с нашим кланом будут считаться.
Вадбольский постучал в дверь комнаты своей
