Питт задохнулся, но устоял на ногах. Одолев боль во всем теле, он поймал Боудикку на апперкот. От такого удара любая женщина неделю бы без сознания валялась, Боудикка же лишь отерла тыльной стороной ладони кровь, струйкой брызнувшую изо рта, и жутко улыбнулась. Выставив кулаки, она двинулась на Питта как боксер. «Вряд ли подобающая поза для женщины», — успел подумать Питт.
Он шагнул вперед, уклонился от прямого удара правой и снова ударил противницу. Почувствовал, что попал в цель, расслабился и пропустил чудовищный удар в грудь. Питту показалось, что у него сердце расплющилось в лепешку. В голове не укладывалось, что женщина способна ударить так мощно. Он выбросил вперед кулак и попал ей в подбородок с такой силой, что, казалось, челюсть должна сломаться, Боудикка же, по-прежнему улыбаясь окровавленным ртом, наотмашь нанесла удар тыльной стороной ладони, от которого Питт отлетел к камину, мигом выпустив из легких весь запас воздуха. Он упал и некоторое время лежал, не чувствуя ни рук, ни ног, охваченный дикой болью. Как в тумане, он заставил себя встать на колени, потом поднялся на ноги и, шатаясь, шагнул вперед для последнего, решающего броска.
Боудикка, подскочив, безжалостно ударила Питта локтем в грудную клетку. Он услышал резкий хруст одного, а может, и двух сломанных ребер, почувствовал пронзительную боль в груди и упал на четвереньки. Тупо посмотрев на ковровый узор, он захотел остаться на полу навечно. Вытканный цветами ковер был прекрасен.
Отчаяние охватило Питта. Он понял, что больше у него ни на что нет сил. Он потянулся за каминной кочергой, но перед глазами все поплыло, и он распластался на ковре. Боудикка схватила его за ногу и с бешеной силой швырнула через всю комнату. Питт ударился об открытую дверь. Боудикка снова схватила его, на сей раз за воротник, приподняла и нанесла сильный удар в голову чуть повыше глаз. Питт повалился, балансируя на грани потери сознания, от жуткой боли, не чувствуя, как из ссадины над левым глазом течет кровь.
Боудикка играла с ним, как кошка с мышкой. Питт понял, что скоро ей надоест суета и она убьет его. Собрав силы, какие в себе и не подозревал, Питт поднялся на ноги. «Теперь-то уж, — подумал он, — точно в последний раз».
Боудикка стояла возле тела отца, ухмыляясь от предвкушения. На лице ее лежала печать полнейшего превосходства.
— Пора вам присоединиться к моему отцу, — сказала она.
В низком, льдистом голосе сквозила едва ли не нотка сожаления.
— Вам ведь противна эта мысль! — Голос Питта прозвучал хрипло.
И тут Питт увидел, как злоба увяла на лице Боудикки. Затем он почувствовал, как чья-то рука мягко отодвинула его в сторону.
В кабинет Дорсетта вошел Джордино.
Неприязненно взглянув на Боудикку, он заявил:
— Эта странная причуда природы — моя.
В этот момент появилась Мэйв, зажав в руках по ладошке двух белобрысых мальчишек. Перевела взгляд с залитого кровью лица Питта на Боудикку, потом на лежавшее на полу тело отца.
— Что случилось с папочкой?
— Его подвело больное горло, — пробормотал Питт.
— Извини, что я припозднился, — спокойно заговорил Джордино. — Пара слуг чересчур рьяно исполняла свои обязанности. Заперлась в комнате вместе с мальчишками. Пришлось повозиться, вышибая дверь. — Вместо объяснения, что сталось со слугами, он протянул Питту девятимиллиметровый автоматический пистолет, отобранный у Джона Мерчанта. — Если она победит, пристрели ее.
— С удовольствием, — отозвался Питт, в глазах у которого не было никакого сочувствия.
А во взгляде Боудикки пропало выражение превосходства. Она поняла, что предстоит драка не на жизнь, а на смерть, и собралась пустить в ход все грязные приемы уличного боя, которым научил ее отец. Она напружинилась по-волчьи, чтобы нанести один, но убийственный удар.
— Значит, и ты воскрес из мертвых, — прошипела она.
— Вы не покидали моих снов, — сказал Джордино, вытянул губы трубочкой и послал ей воздушный поцелуй.
— Жаль, что ты уцелел только затем, чтобы сдохнуть в моем доме…
Ошибка. Боудикка потратила лишних полсекунды на бесполезный разговор. Джордино подпрыгнул, как ковбой на родео, и, выпрямляя согнутые ноги, сильно ударил Боудикку в грудь. От болезненного удара великанша сложилась пополам, но невесть как сумела устоять и поймать кисти Джордино. Рывком она распластала итальянца на столе. Джордино оказался совершенно в беспомощном положении.
Злобная усмешка вновь заиграла на губах Боудикки. Она медленно начала выгибать кисти Джордино, явно намереваясь сломать их. То был ловкий ход. Она могла вывести Джордино из строя и, прикрываясь его телом, достать револьвер, который Артур Дорсетт держал заряженным в нижнем ящике стола.
Питт ожидал от друга сигнала стрелять. Едва сохраняя сознание, он с трудом держался на ногах. Мэйв прижимала к себе детей, чтобы они не видели жуткой сцены.
Джордино не шевелился, будто признавая поражение и не собираясь сопротивляться. У Боудикки от борьбы шелковое платье поползло с плеч, и Мэйв с ужасом увидела могучие мускулы сестры. Потом взгляд ее переместился на тело отца, распростертое на ковре. Не было в глазах ее печали, одно только потрясение от его неожиданной смерти.
Но вот потихоньку Джордино начал поднимать руки вверх. На лице Боудикки появилась растерянность. Потом настал черед неверия, и тело ее задрожало от напряжения: у нее не хватало сил одолеть неуемную тягу врага. И вот уже удержать нельзя никак — и она разом отпустила его руки, разжала хватку. И тут же потянулась к глазам Джордино, но тот, словно ожидая этого, отбил ее руки в сторону. Не успела Боудикка прийти в себя, как итальянец соскользнул со стола и свалился ей прямо на грудь, обхватив ногами ее тело и придавив руки к полу. Обездвиженная, Боудикка извивалась как бешеная, стараясь высвободиться. Отчаянно она пыталась дотянуться до ящика с пистолетом, но колени Джордино надежно припечатали ее руки к полу. Джордино напряг мышцы рук и ладонями обхватил ее горло.
— Каков отец, такова дочь, — рыкнул он. — Ступай за ним в ад.
С тошнотворной ясностью Боудикка поняла: не будет ни освобождения, ни пощады. Ее всю будто в кандалы заковали. Тело ее содрогалось от ужаса, когда мощные руки Джордино выжимали из нее последние признаки жизни. Она попыталась закричать, но издала лишь квакающий вскрик. Мертвая хватка так и не ослабилась, когда глаза ее вылезли из орбит, а тело посинело. Обычно радушное, озаренное веселой улыбкой лицо Джордино сделалось бесстрастным.
Мучительная драма тянулась недолго: тело Боудикки дернулось и застыло, силы покинули его, и оно обмякло. Не ослабляя хватку на ее горле, Джордино оторвал великаншу от пола и взвалил ее тело на столешницу.
