— Иди сюда, — прошептал он, сжимая её в объятиях.
Что может быть лучше полночного поцелуя? Прикоснувшись к его губам, Эмма больше не думала о тревогах, все они растаяли, как это происходило каждый раз, когда они были вместе. Так прошла эта ночь, так она встретила этот рассвет. А потом Лилиан написала ей, что решила уехать на пару дней, и Эмма вспомнила, что когда она вернется, уехать придется им всем.
Эмма шла по саду, наслаждаясь тем, как он расцвел. Сегодня было восьмое июня — теплый и солнечный летний день. Яркое солнце, насыщенное голубое небо и ни единого облачка над головой. Она огляделась: то тут, то там бродили группы студентов. Все они прощались друг с другом на лето и уезжали по домам. Первые улетели из поместья еще утром, она и Лилиан видели самолет лежа на пирсе. Это были выпускники, а вчера все её друзья и она присутствовали на вручении дипломов.
Затем полетят пятые и четвертые курсы, третьи и так далее. Улетят все, останутся лишь живущие здесь круглый год. И, конечно, все они тоже останутся в поместье, все, за исключением Лилиан и Морисы Штандаль и Ричардом, который отказался отпускать свою девушку одну.
Эмма подошла к дому и открыла дверь. Он был пуст и, сбросив туфли, она откинулась на диване гостиной. Мама и дети были у Сэма, Феликс пошел провожать Морису и обещал вернуться, как только посадит её на самолет до Мюнхена. Где был Макс, она не знала, но догадывалась, что где бы он ни был, рядом обязательно окажется белокурая голова Соболевой. Эта ночь была единственной, за всю неделю, когда он ночевал дома.
Эмма прилегла, закрыла глаза и представила поместье — большое и сплошь покрытое зеленью, она до сих пор считала, что нет ничего более красивого. В полутьме гостиной было что-то особенное, что позволяло легко расслабиться. Она лежала и представляла, как гуляет у озера, она видела стрельбище и стадион с конюшнями, теплицы и улетающие самолеты, рощи, соединяющие все это в одну картину и сад, окружающий жемчужиной всего этого — великолепный замок академии. Эмма сделала вдох и ощутила свежий горный воздух и, гуляя среди всего этого, она вдруг поняла, как что-то непреодолимо тянет её обратно домой.
Какая странная штука, это воображение, порой, мы разворачиваем его так, как нам угодно, но иногда оно полностью завладевает нашим сознанием, заставляя видеть то, чего нам совершенно не хочется. И почему в этот образ, образ прекрасного летнего дня, обязательно должен был вмешаться он? Подлетая к дому, еще издали она заметила знакомую ей фигуру и копну темно-каштановых волос Альгадо. Он стоял у её двери с занесенной рукой, готовый постучать.
Мгновенно прейдя в себя, Эмма подскочила на месте. Стук в дверь отразился в её голове раскатами грома.
— Что за черт? — произнесла она, открывая дверь — на пороге стоял Демиен Альгадо.
— Я нигде не могу найти Киру, — сказал он без предисловий.
— И?
— Может быть она со Сваровским?
— Я не знаю, где Макс.
— Я послал ей целых три сигнальных сообщения, — продолжил он, — Мы пользуемся ими в крайних случаях, и она не ответила бы, только если бы не смогла.
— Не знаю, что там у вас с Соболевой, но я тут не причем, — сказала Эмма и закрыла дверь перед его носом.
Услышав тяжелый удар в дверь, она поняла, что это был пинок. И, не смотря на то, что тогда на пирсе, они немного отпустили свою вражду, ничего другого Эмма и не ожидала. Настроение упало, и тревога снова показалась на горизонте ей сознания.
«Где ты? — набрала она на пейджере сообщение и, отослав его Максу, снова прилегла на диван». Тело налилось приятной тяжестью, веки задрожали и тихо сомкнулись, и она даже не осознала ту грань, когда начался сон, который отнюдь не оказался приятным.
Вокруг неё были мгла, туман и лес. Она бежала изо всех сил, спотыкаясь и падая и кто-то выкрикивал её имя позади, но ей было страшно обернуться. И вот, споткнувшись в очередной раз, она проснулась от того, что упала с дивана. В дверь громко стучали.
— Слава богу! — воскликнул Феликс.
Он заскочил в дом и обнял её, а взглянув из-за его плеча, Эмма увидела ночь. Сколько же она спала?
— Погоди-ка, — обшарив карманы, Эмма бросилась к дивану и подняла с пола свой пейджер.
На него пришло несколько сообщений и прочитав их она сообщила Феликсу, что Макс гуляет с Кирой, а Лилиан извиняется, что не ответила сразу, она совершенно забылась, когда встретилась с родителями.
— Значит, они долетели, — вздохнул Феликс. — Мориса тоже хороша, но в принципе она всегда так делает. Вот Вивиен — совсем другое дело! Они с Ричем хоть и не вылезают из споров, но при этом заботятся и беспокоятся друг о друге.
— А где наши старички? — пошутила Эмма, меняя тему.
Она подошла и обняла его за талию.
— Старички? — Феликс рассмеялся. — Эх, жаль тебя не слышит Ванесса!
— Пойдем, отыщем их, — предложила Эмма и лукаво улыбнулась, — не для того, чтобы озвучить их возраст, конечно.
— Конечно, нет, — согласился Феликс и, закрыв дверь, он пошли в сторону сада.
Когда же парень с девушкой подошли к калитке, он остановился у большого каштана и обнял её.
— А может быть, ну их, этих старичков? — шепнул он. — Я бы лучше вернулся в дом с тобой!
— Да, — промурлыкала Эмма, — с учетом того, что мама и дети вернутся только завтра, это звучит весьма заманчиво.
— Тогда вернемся?
В голосе парня она различила молящие нотки, и отчего-то вдруг стало так страшно, что ей словно перекрыли дыхание.
— Что с тобой? — спросил Феликс и осторожно похлопал её по спине, приводя в чувство.
— Кажется, я подавилась воздухом, — ответила она и замерла, ощутив движение слева от себя.
Повернув голову, Эмма обомлела: сорвавшись с листа, к ним на встречу летела крупная бабочка.
— Не шевелись — прошептала она, когда красавица села ему на грудь. — Даже не дыши!
Осторожно она сделала шаг в сторону и наклонилась.
— Она просто… изумительно прекрасна! — выдохнула Эмма.
Серебристое тельце и живые усики, белые с красно-золотым рисунком крылья медленно двигались, то сходясь, то расходясь в стороны.
— Я понимаю, что ты ценишь прекрасное, — сказал Феликс, — но долго мне еще так стоять?
— Ну вот, — надулась Эмма, наблюдая за тем, как вспорхнув, бабочка исчезла в кроне деревьев, — её обидели твои слова!
— Вообще-то они предназначались тебе, — сказал он и, улыбнувшись, снова обнял её. — Даже не знаю, как в твой круг интересов мог попасть такой скучный тип, как я?
— Ты не скучный, — нежно возразила Эмма, запуская свои пальцы в его волосы. — Ты интересный, умный, милый, симпатичный и самый, самый любимый! Ты — мой мальчик, Феликс Штандаль, и я хочу, чтобы ты всегда был рядом со мной! Ты же будешь, правда?
