заметила, как дошла до самой крыши. Дверь на неё была открыта. Ради любопытства я решила поглядеть на заходящее солнце, но, кроме него, увидела, как на черепице кто-то сидел. Он смотрел на закат, но тут обернулся и заметил меня. Я спряталась за стену, понадеявшись, что всё-таки не увидел, но волшебник сказал:
— Проходи, не бойся. Я не кусаюсь.
Мне было как-то боязно, всё-таки незнакомый человек, поэтому как осталась на своём месте, так и стояла. Я услышала шаги по черепице и хотела убежать, но он ответил:
— Я чувствовал, как ты хотела посмотреть на закат. Иди, я не буду тебя трогать.
Его голос был добрым, как у сказочника, но по его возрасту и внешнему виду так и не скажешь. Он выглядел как самый обычный волшебник, у которого сила средней могущественности. Волосы были причёсаны, на лице выступала небольшая щетина, его голубо-серые глаза улыбались.
Я всё-таки прошла на крышу и села на черепицу. Присутствовала небольшая тревожность. Мужчина стоял сзади.
Закат и вправду был красивый, такого я нигде не видела. Правда, он всё быстрее и быстрее заканчивался. Подувал ветерок, который тихонько задевал мои волосы.
— Почему-то, когда я смотрю на закат, чувствую себя хорошо, — сказал он.
— Наверное, потому что Вы видели больше закатов, чем рассветов, — ответила я.
— Наверное, хоть и всем нравятся рассветы, потому что они означают новый день, новые свершения.
Мы вновь замолчали, но долго это не продлилось. Незнакомец вновь сказал:
— Обычно такие люди, как ты, наслаждаются тишиной, на лице появляется улыбка. Я же вижу, что тебя что-то тревожит.
— А как Вы так определили?
Он сел рядом со мной.
— Я это понял потому, что ты очень пуглива и скромна. Люди такого возраста более смелые. А что насчёт переживания, то у тебя печаль, отводишь взгляд и вздыхаешь.
— Вы очень внимательны.
— В этом ты права. Дай угадаю, ты переживаешь за себя.
— Нет.
— Хм, за последствия?
— Тоже нет.
— Тогда остаётся одно. Ты переживаешь за кого-то.
— Угу.
— Расскажи, станет легче.
— Я не могу.
— Не нужно вечно держать чувства в себе, иначе будет большой взрыв. Ты не хочешь, чтобы кто-то видел, что тебе плохо. Все привыкли видеть тебя сильной, доброй, ответственной, а если расплачешься, то, по твоему мнению, все посчитают тебя слабой. Понимаю.
— Я не хочу навредить людям, хочу видеть их счастливыми.
— Они всегда будут несчастливы, даже если ты хоть всё сделаешь. У них всегда будет причина для негатива. Поэтому твои попытки бесполезны.
— Хотя бы ненадолго.
— А тебе будет от этого хорошо? Послушай, надо смотреть вначале на себя, а потом на других.
— Но это же эгоизм.
— Хм, тоже верно. Но и вечно делать что-то для других в ущерб себе тоже нехорошо.
— И что же Вы предлагаете?
— Я считаю, что вначале нужно разобраться в себе, в своих чувствах. Уже потом можно делать счастливее весь мир. Но всегда радостным быть тоже нельзя: мир — не место для вечного веселья.
— Я запуталась. Вы говорите, нельзя отчаиваться, а потом — что мир не для вечного веселья.
— Для этого и существуют оптимисты и пессимисты, а также другие их разновидности. Должен быть баланс. Хорошо, когда человек весел, но и хорошо, когда он трезво оценивает ситуацию.
— Значит, нужно быть и весёлым, и грустным.
— Можно сказать и так.
— Я не знаю, как сказать человеку, что он мне дорог. Мы рассорились недавно, и причиной стала я, точнее моё поведение. Он посчитал, что я слишком стала властной.
— Огонь, вода и медные трубы. Так я понимаю?
— Да. Поняла, что всё-таки власть сделала своё дело.
— Когда-нибудь мы проходим этот момент. Это нормально.
— Я хочу извиниться, но он, видимо, покинул город.
— Интересно как? Корабли отсюда не отплывают, летающие объекты тоже. Портал могут открыть только феи книг.
— Я не знаю.
— И ты переживаешь, что с ним что-то случилось?
— Да.
— Ты его любишь?
— Я? Мы как брат и сестра, почти всю жизнь вместе.
— Понятно. Я, конечно, не управляю силой любви, сильно её не изучаю, хотя читал некоторую литературу, но мне кажется, что вы помиритесь. Не знаю из-за чего, но это случится.
— Хотелось бы мне его встретить и всё объяснить.
— Если он жить без тебя не может, обязательно придумает способ, как встретиться.
— Вряд ли он придёт сюда.
— Ты так в этом уверена?
Я пожала плечами. А если он прав? Может, Ваня всё же придёт, и я извинюсь перед ним.
— Ты интересный собеседник, но вечно сомневаешься, — ответил он.
— Да, это так.
— Скажи, давно у тебя силы?
— А какое это имеет значение?
— Значит, давно, но она незначительная. Обычно у кого невысокий ранг, так и говорят.
— Нет, Вы ошиблись.
— Да, интересно почему?
— Я получила свою силу пару дней назад.
— Любопытно. Это очень редкий случай.
— Почему-то когда-то это не считалось редкостью.
— Потому что максимальный возраст пробуждения силы 12–13 лет. А тебе примерно от 16 до 18 лет.
— 17, если быть точным.
— Вот. Но всё же она незначительна. Не нужно так переживать, они тоже важны, как и все остальные. На них общество держится. Представь, не было бы их, как бы жили волшебники с могущественной силой?
— Как-нибудь. Они же могущественнее остальных.
— Они отвыкли от простых задач, видят в них подвох, поэтому всегда выполняют только что-то сложное.
— Поэтому все силы важны.
— Да.
— Что-то я засиделась. Мне пора идти. Завтра сложный день.
— Принятие в хранители?
— Да, а откуда Вы знаете?
— Я знаю всё то, что мне интересно. Тебе нужно хорошо выспаться.
— Угу.
— Я тебе дам совет: делай так, как говорит сердце и подсказывает голова. Не нужно соглашаться с тем, что не нравится. Ты поймёшь это завтра.
— Вы видите будущее?
— Нет. Только немножко прошлое, но это не моя сила.
— А как же Вы его видите?
— Нет ничего невозможного. Главное — иметь цель и желание.
— Ясно. До свидания.
— До свидания!
Утро. Я радостно потянулась и открыла глаза. Через шторы светило солнце. Я слезла с кровати и пустила свет в комнату. На улице все готовились к празднику: к моему посвящению. Наряжали всё ленточками, фонариками, приводили в порядок территорию дворца.
В дверь постучались. Я открыла её и увидела Ирину с Анной.
— Доброе утро, хранительница! — сказала Ирина.
— Доброе утро! Проходите, — ответила я.
Они зашли в комнату. Анна открыла шкаф и начала там что-то искать.
— Эм, что-то случилось? — спросила я.
— Мы ищем Вам наряд для праздника. Сегодня же Ваш день, — ответила Анна.
