— Едем в гестапо, — сказал ему Марцин. — Твой шеф уже приказал дежурному офицеру выдать нам арестованного. Пока ты ведешь себя хорошо. Если еще и там сыграешь свою роль как следует, то проведешь праздник со своей Гердой.
— Сделаю все, как вы прикажете, — услужливо ответил Шталькер.
«Опель» вновь помчался по пустынным, тонувшим в темноте улицам города. Антон проверил «шмайсер» и гранаты в кармане, а потом шепнул Зигмунту:
— Останешься в машине. Мотор пусть работает. Не спускай глаз с часового у здания. Если в помещении начнется стрельба, ликвидируешь его и придешь к нам на помощь...
Разведчики приближались к цели операции. Если и здесь повезет, через несколько минут все будет кончено. Громадным усилием воли они старались сдержать возбуждение, которое охватило их после успешных действий в квартирах Шталькера и Бинца, чтобы быть готовыми к заключительному акту операции. А он должен был разыграться буквально через минуту.
— Подъезжаем, — промолвил сквозь зубы Марцин. Он остановил машину и вылез, за ним вышли Антон и Шталькер. Зигмунт остался в машине.
Часовой, стоявший у входа, вытянулся по стойке «смирно». Они ответили на его приветствие и вошли в помещение. Навстречу вышел в коридор дежурный офицер гестапо. Они обменялись приветствиями.
— Где арестованный? — спросил Шталькер.
— Еще в камере.
— Приведи его!
Дежурный бросил любопытный взгляд на «коллег», прибывших из Кенигсберга, и, побрякивая ключами, пошел в подвал, где находились камеры.
Разведчики стояли как на раскаленных углях, настороженно глядя в слабо освещенный коридор. Только взведенные «шмайсеры» слегка дрожали в их руках. Пожалуй, только сейчас они полностью осознали тот факт, что в прусском городе, полном войск, полиции, жандармерии, СС и гестапо, они хозяйничают в квартирах гестаповцев, а сейчас находятся в самой их резиденции, которую люди стараются обойти подальше.
Из дежурки вышел рослый детина и с любопытством стал рассматривать их. Снизу, из подвала, донесся шум шагов, и из-за железной двери показался Густав. Он шел шатаясь. Внезапно он пристально посмотрел в лица стоявших в коридоре «гестаповцев» и остановился как вкопанный, узнав Марцина и Антона...
Дежурный офицер толкнул его так грубо, что Густав едва удержался на ногах.
— Снимите наручники, — приказал Марцин, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Дежурный офицер выполнил его приказание.
Партизан взглянул на Густава и показал на выход.
— Спокойной ночи, господин унтерштурмфюрер, — попрощался он с дежурным офицером.
Марцин двинулся за арестованным, а капитан шел рядом со Шталькером. Дежурный офицер вышел за ними на улицу и, увидев машину Шталькера, спросил с удивлением:
— Его повезут на твоей машине?
— Нет, — ответил Шталькер не своим голосом. — Их машина стоит у дома оберштурмфюрера Бинца, который пригласил офицера из Кенигсберга, своего товарища, на ужин. Пока, Карл! Спокойной ночи!
С трудом все втиснулись в тесный автомобиль. Хлопнула дверца, Марцин включил скорость, и машина сорвалась с места. Помчались по улицам так, что на поворотах визжали шины. Остановились перед домом Бинца. Марцин и капитан приказали Шталькеру идти за ними. Вошли в квартиру. Из ванной доносился тихий плач. Бинц лежал, связанный, там, где его оставили. Разведчики втолкнули Шталькера в другую комнату и моментально связали ему руки. Когда затыкали ему рот кляпом, он пытался что-то бормотать о невыполнении условий, но разведчики уже не слушали его. В прихожей начал настойчиво звонить телефон. Очевидно, дежурный офицер звонил Бинцу, чтобы доложить о выполнении его несколько странного приказания. Марцин оторвал шнур телефонного аппарата. Они забаррикадировали двери ванной, заперли квартиру, забрали ключи и спустились к машине.
— Жми на всю железку! В любой момент здесь может начаться переполох, — взволнованным голосом проговорил Антон. — Эта дрянь, дежурный, что-то заподозрил и, наверное, звонил Бинцу. Ну, черт с ним! Ты свободен, Густав! — обнял он чуть не потерявшего сознание от счастья разведчика, который долго не мог выговорить ни слова и только рукавом куртки вытирал влажные глаза.
Марцин снова погнал машину по улицам Элка. Выскочив на главную магистраль, он увеличил скорость. Конец города, отсюда начиналась дорога в поселок. Марцин резко повернул и через минуту затормозил перед домом Шталькера. Капитан выскочил из машины, чтобы позвать оттуда Анатоля, охранявшего женщин. Через минуту все разведчики были уже вместе.
— Следовало бы расстрелять их всех, как бешеных собак. Столько гестаповцев было у нас в руках! Да жалко невинных людей, которых фашисты потом убили бы из мести, — сказал Марцин.
Из поселка свернули на шоссе. Дорога мягкой дугой опускалась вниз к озеру, почти задевая за кромку воды.
— Перед нами патруль! Они задержат машину! — хриплым голосом прокричал Марцин, увидев перед собой красный мигающий свет фонаря.
— Оружие к бою! Нет времени на всякие объяснения и церемонии с документами! Открыть окна и очередью в них! — скомандовал капитан. — Притормози машину, а мы их уложим, — добавил он, сильно хлопнув Марцина по плечу.
Тот притормозил и остановил машину. Трое жандармов с автоматами наготове приблизились к ней.
— Хайль Гитлер, проверка документов! — сказал старший патрульный.
— Пожалуйста, — ответил Марцин, сунул руку в карман и в то же мгновение выстрелил патрульному в лицо. Одновременно из двух «шмайсеров» блеснули в ошеломленных жандармов автоматные очереди. Машина, как пришпоренная лошадь, сорвалась с места. Очевидно, один из жандармов был только ранен, так как вслед разведчикам послышались выстрелы.
Машина мчалась по шоссе. Уже виднелся спасительный лес, когда внезапно Марцин так резко затормозил, что их забросило в сторону. Впереди виднелся закрытый железнодорожный шлагбаум.
— Двое за мной! — крикнул капитан, выскакивая из машины. За ним бросились Зигмунт и Данила. Со стороны Нова-Веси нарастал шум приближающегося поезда.
Они подошли к будке стрелочника, и Зигмунт рванул дверь. Железнодорожник, увидев эсэсовцев, сорвался с места.
— Открывай шлагбаум! — закричал Зигмунт.
— Поезд уже близко... — пробормотал ошеломленный стрелочник.
— Открывай, а то пулю в лоб! — пригрозил ему «шмайсером» Зигмунт.
Немец дрожащими руками схватил ручку лебедки шлагбаума. Шум приближающегося поезда нарастал.
— Все в порядке, оставь его! — крикнул Зигмунту капитан. — Гоним дальше.
Когда Марцин перевел машину на другую сторону железнодорожного пути, паровоз был уже метрах в пятидесяти от переезда.
