Погорельцы обреченно ходили среди развалин, женщины надрывно вздыхали. То и дело одна из них падала, остальные стайкой подбегали к ней, помогали подняться. Выжившие парни оказались совсем еще юнцами двенадцати зим, отец велел им спрятаться и защищать сестру, а сам вышел из дома, больше его не видели. Мальчишки переворачивали доски в поисках хоть каких-то припасов.
Брест подошел к самой старшей из женщин:
- Вам надо уходить отсюда. Песиглавцы могут вернуться, а если и нет, то запах крови может привлечь навий.
- Да куды ж мы пойдем, господин? - запричитала женщина.
Брест порылся за пазухой, вытащив один золотой:
- Этого вам хватит на первое время.
Погорельцы запричитали пуще прежнего, рассыпаясь в благодарностях. Воровка стрелой метнулась к наемнику, повиснув у того на руке:
- Совсем ошалел? – зашипела она Бресту в ухо, - Какого рожна ты мое золото раздаешь налево-направо?
Наемник молча повел могучим плечом, стряхнув с себя шипящую и плюющуюся от злости девку.
- К северу отсюда есть деревня. Вас немного - пустят на постоялый двор, дальше сами.
Он развернулся, давая понять, что их благодарности его не интересуют, кивнул своей спутнице на дорогу. Та, соскочив, рысью припустила за мужчиной. Отойдя на расстояние от погорельцев, девица возобновила попытки:
- У тебя мозги есть или только гора мышц? На кой ляд ты им целый золотой отдал, он же им как мертвому припарки…
- Ты же сама вроде им помогала, - оскалился Брест.
- Одно дело мазью поделиться, другое дело золото налево-направо раздавать!
- Уймись, - отмахнулся от нее наемник.
- Да их на первом же перекрестке ограбят, я бы ограбила! Ну, проживут они неделю на постоялом дворе, а дальше что? Оставался бы с ними, да поднимал целину, раз такой благородный, а деньги мои не раздавай…
Договорить он ей не дал:
- Слушай внимательно, - процедил Брест, останавливаясь. – Теперь это мои деньги, это во-первых. – Он загнул палец. – Твое мнение меня не волнует, это во-вторых. – Он загнул еще палец. – Если попытаешься меня обокрасть во второй раз, я не буду тащить тебя с собой. Живьем. Просто прикончу, и доставлю барону твой труп, это в-третьих, - мужчина сжал весь кулак и как бы между прочим повертел им перед лицом опешившей девки.
Убедившись, что его слова были услышаны, наемник развернулся:
- До утра мы должны добраться до корчмы, песиглавцы могут вернуться, - он поправил заплечный мешок и продолжил путь.
Некоторое время шли молча. Брест краем глаза наблюдал за своей спутницей, та что-то прикидывала в уме, иногда бормоча себе под нос, но от него не отставала. На востоке уже заалело, и первые лучи подкрасили темно-синее небо. На горизонте появился силуэт домов. Через некоторое время в воздухе стали доноситься запахи еды и конского пота, значит, они приближались к корчме.
- Можно задать вопрос? – неожиданно для Бреста воровка вдруг нарушила молчание.
- М? – промычал наемник, давая понять, что слушает.
- Одного не могу понять: кто такие песиглавцы? И зачем они трупы-то унесли?
Наемник удивленно оглянулся:
- Никогда не слышала про них?
- Догадываюсь, что какое-то племя отчаянных парней. Да и вообще, поселения постоянно кто-нибудь да грабит, но чтобы трупы с собой уносить? Особый вид устрашения?
- Устрашение? Нет, они их просто едят, - Брест продолжал идти, - Песиглавцы – это полу-люди полу-псы. У них собачьи головы. Не знают ни пощады, ни жалости, ими движет только жажда крови и животные чувства.
Воровка на мгновение отстала:
- Славные ребята. – Пробормотала она, - Хорошо, что мы разминулись. А ты с ними сталкивался?
- Доводилось. Мы почти пришли, - он указал на развернувшийся перед ними двор.
Большая территория была огорожена высоким частоколом, из-за забора доносилось ржание лошадей, запах конского навоза, слышался стук железа. Пара обогнула забор и зашла в широкие ворота. Их обогнали два всадника, что-то крикнув на ходу, обдали пылью. На постоялом дворе кипела жизнь: у привязи стояли несколько лошадей, еще одну подковывали в кузне рядом. Из корчмы доносились одуряющие запахи еды, на крыльце стояли пару мужиков, дымя цыгарками. По всему двору сновала челядь. К коновязи подъехали двое путников, спешились и кинули поводья подбежавшему мальчишке.
Брест повернулся к воровке:
- Здесь ты встречалась со скупщиком?
Она молча кивнула.
- Корчмарь наверняка должен был его запомнить. Идем, - он решительно двинулся к дверям.
Девушка засеменила следом.
На крыльце два мужика оценивающе, не отводя взгляда, рассматривали парочку. Когда те подошли к дверям, мужики выплюнули цыгарки и преградили дорогу. Брест невозмутимо подошел к ним вплотную и повел широкими плечами, словно ненароком поправляя перевязь меча. Он оказался выше их на голову, шире вдвое, да и начищенный металл задорно играл на солнце. Мужики нехотя расступились, выставив перед собой руки в примирительном знаке. Наемник невозмутимо прошел дальше, кивнув своей спутнице. Та мышью шмыгнула за ним.
- Вот невезуха, - сплюнул один из мужиков и достал новую цыгарку.
Глава 7.
Глава 7.
Брест бросил мешок на лавку и сел лицом к трактирщику, который в другом конце зала разливал пиво из бочки. Я села напротив. Свалив поклажу с плеч, с наслаждением почесала шею: под ногтями осталась грязь. Стоит помыться.
- Что будете? – к нам подплыла служанка - высокая девица, с грудью размером с дыни.
Кстати о дынях, я вдруг поняла, что не ела почти сутки.
- Каши с мясом и пива.
- Мне тоже самое, - бросил наемник.
Служанка с интересом разглядывала его:
- Может еще что? – она оперлась на стол, призывно подперев груди.
- Пока все, - казалось, мужчина не замечал откровенного соблазнения.
Девушка разочаровано отправилась на кухню. Брест огляделся кругом:
- Место богатое, девки в челяди, своя кузня. Видел охрану во дворе, никакие песиглавцы не страшны. Частокол от быстрых налетов защитит, а с остальными сами управятся.
Я продолжала молча чесаться.
- Сначала поедим, а там с корчмарем побеседуем.
- Попробуй, - хмыкнула я. - Пока из тебя все до последней монеты не вытрясет, ничего не расскажет. Я эту породу знаю.
- У меня заговорит.
Он широко развалился на лавке и принялся меня разглядывать. Вот же ядрена вошь, начнешь чесать одно место, тут же начинает чесаться другое. Я постаралась сесть прямо, таращась в ответ. Коротко стриженный, темные волосы, чуть тронутые сединой. Со лба на темя широкой кривой полосой пролег уродливый шрам. Серые глаза с прищуром, смотрели на меня с изучающим презрением. А ломаный и неправильно сросшийся нос да недельная щетина завершали картину.
