– А вас они зовут Джи Би.
– Мисс Пенроуз.
Я усмехнулся.
– Пару дней назад мне предложили работу за 750 долларов в неделю. Если бы я согласился на нее, мог бы я вас звать просто Джи?
Она удивленно посмотрела на меня.
– Вам действительно предлагали такие условия и вы отказались?
– Это был вопрос морали. Все зовут меня "Мирный" Карр.
Она продолжала смотреть на меня несколько дольше, чем заслуживало мое замечание. Потом сказала:
– Не могли бы вы принести мой портфель?
Я принес.
Она надела солнцезащитные очки, белый полотняный жакет, черные сандалии, и повела меня к кроваво-красному пожирателю пространства, который при ближайшем рассмотрении оказался "студебеккером аванти".
Видимо, она почувствовала, что в какой-то мере подавила мое мужское достоинство, потому что предложила мне ключи. Я бросил взгляд на приборный щиток и покачал головой.
– Это не для меня. У меня нет разрешения на полеты в космос.
Она села за руль. Мы вернулись по шоссе на восток примерно на милю, но даже на таком расстоянии успели вылететь на ту и другую обочины и чуть было не миновали звуковой барьер. Только там, где дорога поворачивала направо, чтобы миновать Уайт Ривер, поскольку мы не собирались этого делать, она остановилась. Непосредственно под мостом, по которому проходила дорога, река расширялась, мельчала и медленно текла по сырому лесу из кокосовых пальм, росшему на плоском берегу. На краю леса стояло множество грузовиков, джипов и многоместных легковых автомобилей с откидными бортами, а их водители потягивали в тени пиво или просто дремали. Мы поставили машину рядом с ними и вышли, хотя после такой поездки мои колени еще пять минут слегка подрагивали.
На самом краю леса мягко пыхтел грузовик с генератором; мы пошли вдоль связки кабелей, тянущихся под кронами.
Прежде всего мы миновали целое скопище тележек, барабанов с кабелями в резиновой изоляции и груды матросских курток и шапочек; на одной из груд расположились с полдюжины картежников, разговаривавших на специфическом жаргоне людей, большую часть жизни проведших за картами. Затем мы увидели небольшую группу людей, сидевших на парусиновых стульях, читавших, спавших или разговаривавших вполголоса. Некоторые из них кивнули Джи Би, когда мы проходили мимо. Потом мы увидели одинокого человека в яркой пляжной рубашке с наушниками на голове, сидевшего за небольшим столом с электрообрудованием, нажимавшего всякие кнопки и тихо ругавшегося про себя. Он даже не заметил, когда мы прошли мимо. И наконец мы добрались до самого священного места.
Это был полукруг из большого числа людей в таких же парусиновых креслах, выглядевших немного старше, и их стулья были раздвинуты несколько шире. Внутри этого полукруга был другой полукруг из укрепленных на высоких стойках дуговых ламп, освещавших реку. Мне как-то не приходило в голову, что в разгар лета на Ямайку кто-то может приехать с собственным светом, но думаю, в этом был свой резон. И внутри этого полукруга находилась сама камера.
Понадобилось некоторое время, чтобы это понять. Она была установлена на тележке, двигавшейся на дощатом настиле по рельсам, проложенным параллельно реке на высоте пятнадцати футов. Несколько человек стояло вокруг выступающих рычагов, остальная часть тележки была занята людьми, играющими в карты. Для многосерийного приключенческого фильма все выглядело очень спокойно и мирно.
– Вы уверены, что я тот человек, что вам нужен? – спросил я. – Я скверно играю в карты.
Джи Би покосилась на меня, а потом повернулась к ближайшему стулу.
– А где Босс?
На стуле сидел молодой человек с мягкими светлыми волосами и бледной улыбкой. Он махнул рукой в сторону реки.
– На той стороне. Как раз собираются снимать сцену переправы через реку под огнем. – После этого он вновь вернулся к разглядыванию машинописной клинописи на желтых листах. – Что должны кричать испанцы, переправляясь под огнем через реку?
– Карамба? – предположил я.
Он сердито фыркнул.
– Это вам не телевидение.
Сидевший рядом человек вытянул ноги и сказал:
– А как насчет такого текста: "Тридцати пяти баксов в день маловато, если я должен их зарабатывать, плюхаясь задом в эту чертову речку"?
Молодой человек мрачно спросил:
– А как это будет звучать по-испански?
– Более впечатляюще, но существенно длиннее.
Говоривший взглянул на меня снизу вверх и наградил очень приятной, но довольно деловой улыбкой. Я узнал это лицо: это был один из латиноамериканских героев-любовников, с поддельным испанским именем вроде Луиса Монтекристо или Монтего или... да: Монтеррей. Луис Монтеррей. Сразу после войны он несколько лет снимался в фильмах типа "Карнавал в Рио", но сейчас его худое продолговатое лицо с острыми чертами немного осунулось, в аккуратно подстриженных черных усах искрилась седина. Несколько последних лет в фильмах Уитмора он играл главарей бандитов или надменных аристократов.
В этот раз он был в грязной и рваной шелковой рубашке с рюшами, брюках для верховой езды из джинсовой ткани, ленты с патронами перекрещивались у него на груди.
Чей-то голос от камеры прокричал:
– Где же текст?
Молодой человек прокричал:
– Viva el liberador![5]
Эта реплика не вызвала особого восторга. Тот же голос заявил:
– Ладно, что-нибудь придумаем позже и запишем, как надо. Давайте снимать. Луис!
– Я здесь, – откликнулся Луис, но не пошевелился. Остальные тоже не шелохнулись.
Другой голос прокричал:
– Билл говорит, что подаст шум ветра на микрофон.
– Там же нет никакого ветра. Давайте снимать.
– Мы должны установить рассеиватель для этого зверя[6], иначе это дерево будет отбрасывать слишком много тени.
– Тогда поднимите его, ладно? Давайте снимать.
– С этим рассеивателем вам придется изменить панорамирование.
– Хорошо. Давайте снимать.
– Билл говорит, что листья должны шуршать.
– Листья не должны шуршать, если нет никакого ветра. Давайте снимать.
– Панорама заканчивается кадром, снятым с движения, и вам придется при наклонном панорамировании изменить фокусное расстояние и диафрагму. Вы собираетесь снимать эти кадры трансфокатором?
– Продайте это Хичкоку. Давайте снимать.
– Билл говорит, он думает, что должен быть слышен шум бегущей воды.
– Если он выйдет из-за своего паршивого дерева, то увидит, что мы снимаем эту чертову реку! Давайте СНИМАТЬ!
Луис неожиданно нахлобучил широкополую шляпу и зашагал к берегу. Картежники спрыгнули с тележки. Это произошло очень тихо.
